Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ



АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты


К содержанию

Недельная глава "Берешит"

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА («Берешит» 5763 - 2002)

Сверхъестественное существо

В недельной главе «Берешит» мы читаем: «И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что хорошо. И сказал Бог: создадим человека по образу Нашему, подобию Нашему, и да владычествуют над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всей землей, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему» (1.26-27).

Итак, животные созданы «по роду» их, а человек «по образу» Всевышнего. Иными словами, истинным субъектом животного мира является род, общее родовое начало, но человеческий субъект единичен и уникален. Животные творились популяциями, а не отдельными особями, но человек, как это сказано в Гемаре, «был создан единственным» (Сангедрин 37.а)

Уже из одной этой разницы происхождения - «по роду» и «по образу» - видно, что над животными стоят законы их естества, что у животных законы рода определяют поведение отдельных особей, в то время как человек исходно единичен и существует вопреки общему!

Итак, из первых фрагментов Торы мы узнаем, что над человеком не стоит определяющего его внешнего закона, но что он руководствуется самостоятельными решениями. Это значит, что человек в принципе не может быть «нейтральным» предметом, каким только и может быть любой другой предмет, включая любое животное, подчиненное своим инстинктам. Человек может либо возвыситься над своим животным инстинктом, и тогда он выше животного, или покориться этому инстинкту, и тогда он ниже его. Но быть просто животным, совпадать со своим «естеством» ему не дано. Именно так трактует Раши приведенные выше слова Торы: «да владычествует («ваирду») над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом» (Берешит 1.26). Раши пишет: «ваирду» может означать как «властвовать», так и «опускаться». Если он (человек) удостоится того, то властвует над зверем и скотом, если же не удостоится, то опускается ниже их, и зверь управляет им».

Это традиционное иудейское определение практически полностью совпадает с тем новейшим определением человека, которое дала ему экзистенциальная философия. Так, Сартр утверждает: «Экзистенциализм учит, что есть по крайней мере одно бытие, у которого существование предшествует сущности, бытие которое существует прежде, чем его можно определить каким-нибудь понятием, и этим бытием является человек. Это означает, что человек сначала существует, встречается, появляется в мире, и только потом он определяется»

Иудаизм полностью согласен с этой формулировкой. Так, Луцато в книге «Дерех Ашем» пишет: «Основа сущности мира – в высших силах. Все, что существует в нижнем физическом мире, есть порождение этих сил… Согласно этому принципу, начало всего сущего – вверху, в высших силах, а конец – внизу. Однако есть одно исключение из этого правила: все, что касается человеческого выбора. Творец пожелал, чтобы у человека была возможность свободно выбирать между добром и злом, и поэтому создал его независимым в этом от кого бы то ни было. И наоборот, Всевышний дал человеку силу быть побудительной причиной изменения самого мира и его творения согласно тому, что он выберет по своему желанию» (5.3-4).

Чтобы показать, в какой мере концепция человека в экзистенциализме и иудаизме совпадают, я приведу еще пару параллельных высказываний. Так,Сартр пишет: «Человек осужден быть свободным. Осужден, потому что не сам себя создал, и все-таки свободен, потому что, однажды брошенный в мир, отвечает за все, что делает. Экзистенциалист не верит во всесилие страсти. Он никогда не станет утверждать, что благородная страсть – это всесокрушающий поток, который неумолимо толкает человека на совершение определенных поступков и поэтому может служить извинением. Он полагает, что человек ответственен за свои страсти».

В Талмуде (Нида) говорится: Господь «решает над каплей, кто из нее произойдет - мужчина или женщина, слабый или сильный, бедный или богатый, низкорослый или высокий... а также решает все, что с ним (человеком) случится. Но будет ли он праведным или нечестивым - этого не решает, а отдает (выбор) в руки самого человека, одного его...». И далее:«Все во власти небес, кроме страха небес».

Сартр: «Человек существует лишь настолько, насколько он себя осуществляет. Он представляет собой не что иное как совокупность своих поступков, не что иное как собственную жизнь… Человек живет своей жизнью, он создает свой облик, а вне этого облика ничего нет… В счет идет только реальность. Мечты, ожидания и надежды позволяют определить человека лишь как обманчивый сон».

Луцато пишет: «Глубина замысла Творца состоит в том, что человек сам будет полным владельцем своего блага, как в общем, так и в частном… Человек займет именно ту ступень, которую он избрал и на которую себя поставил. И будут в этом Собрании высшие и низшие, великие и малые, но только сам человек явится причиной своего возвышения или принижения, так что у него вообще не будет никаких претензий к другому» (Дерех Ашем 2.7)

Кьеркегор: «Представь себе корабль в ту минуту, когда он должен сделать тот или другой решительный поворот; может быть, кормчий корабля и скажет себе: «Я могу сделать то-то или то-то», но лишь плохой кормчий забудет, что корабль продолжает в это время нестись своим обычным ходом, и что поэтому лишь на одно мгновение может быть безразлично, будет ли сделано то или другое. То же самое и с человеком. Если он забудет принять в расчет обычный ход жизни, то наступит наконец минута, когда более и речи быть не может о выборе, не потому, что последний сделан, а потому, что пропущен момент для него, иначе говоря – за человека выбрала сама жизнь, и он потерял себя самого, свое «я».

Виленский Гаон пишет: «Если человек не старается постоянно подниматься все выше и выше, он против своей воли опускается все ниже и ниже».

Этот список «параллельных мест» можно продолжить. Но уже из приведенного ясно, что концепция человека в иудаизме и экзистенциализме в своей основе идентичны.

Кто-то скажет, что экзистенциализм - это давно отшумевшая мода европейской «богемы», не имеющая никакого влияния на действительность. Это неверно. В последнем счете все подлинные ценности и ориентиры, которыми держится современный цивилизованный мир – базируются именно на экзистенциализме. По существу экзистенциализм является базовой философией свободного общества.

В этой связи достаточно упомянуть, что «права человека», которые превратились в одну из доминирующих социально-политических основ современного мира, обеспечиваются именно этой философией. Ведь «права человека» – это по сути не что иное, как предельное выражение индивидуализма, противопоставившего себя коллективизму, а роль экзистенциализма в становлении индивидуализма определяющая. П.Тиллих в этой связи писал: «Индивидуализм есть самоутверждение индивидуального Я как такового, безотносительно к его участию в мире. Тем самым он полярен коллективизму, самоутверждению Я как части большого целого, безотносительно к индивидуальному характеру этого Я. Индивидуализм вышел из кабалы примитивного коллективизма и средневекового полу-коллективизма. Он рос под защитным покровом демократического конформизма и открыто выступил – в умеренной или радикальной формах – в экзистенциализме». Если вернуться к нашим «параллелям», то идея абсолютного индивидуализма сформулирована в иудаизме в следующих словах Талмуда (Сангедрин 37.а): «Адам был создан единственным... ради мира между людьми, чтобы не говорил человек человеку: «Мой отец больше твоего» и чтобы выразить величие Пресвятого. Ибо человек чеканит много монет одним чеканом и все они похожи друг на друга. А Царь над царями царей отчеканил всех людей чеканом Первого Человека, но ни один из них не похож на другого. Поэтому каждый должен говорить: Ради меня создан мир».

Как бы то ни было, но мы видим, что классическая иудейская концепция человека в своей основе совпадает с концепцией экзистенциальной, или, если угодно, что общечеловеческое понимание доросло в наш век до традиционно-иудейского.

Еврей и человек

Но тут как раз и возникает самый главный вопрос: отличается ли тогда чем-то понятие «еврей» от понятия «человек», и если да, то чем?

Обычно иудаизм признает в народах такую же человеческую душу, но «на более низком уровне». Так, Луцато пишет: «Поскольку есть в них человеческий аспект, хотя и низменный, пожелал Святой, благословен Он, чтобы было у них нечто похожее на то, что подобает истинному человечеству, а именно: чтобы была у них душа, похожая на души сынов Израиля, и чтобы и у них были заповеди, с помощью которых они добивались телесного и духовного успехов, так же согласно тому, что соответствует их природе. И это заповеди потомков Ноаха» (4.6)

Однако как в рамках экзистенциализма возможно такое понимание? Ведь «природа» человека тем и замечательна, что она лишена «уровней», что как сказано в первой статье «Всеобщей декларации прав человека», «все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью».

Формула этого юридического определения строго экзистенциальна, она не задает и не связывает человека какой-либо природой, но оговаривает, что со своим появлением на свет он наделяется разумом и совестью, т.е. инструментом выработки собственного выбора. Но разве возможно в этих терминах как-то различить между евреем и неевреем, как-то «отделить» еврея от прочих людей?

А если их нельзя различить экзистенциально, то зачем их различать как-то еще? Ведь в том-то и дело, что согласно исходному экзистенциальному определению все люди именно равны. Между ними не существует градаций. То чем они отличаются - в том числе «уровнями» - второстепенно для них. Состоятельность человека определяется не интеллектуальным коэффициентом, не глубиной профессионализма, не успехом у противоположного пола, а экзистенциальным выбором – им одним. Сказать, что люди отличаются «уровнем святости», значит не сказать ничего. Потому что если мы определим «святость» в экзистенциальных категориях, то просто другими словами повторим то, что уже сказали. Если же мы определим «святость» не экзистенциально, то такого рода «святостью» дорожить нечего, и превосходить кого-то такой «святостью» значит лишь говорить: «мой отец больше твоего». Это проблема преимущественно нашего времени. В ту пору, когда Луцато (1707 - 1746) писал приведенные выше слова, они выгодно отличались от всего того, что говорили в адрес евреев народы. Экзистенциализм в ту пору еще не возник, что же касается христианства, то оно в тот век отказывало евреям даже в таком определении, которое давал неевреям Луцато. Поэтому можно легко списать подход автора «Дерех Ашем» на общую атмосферу того века, даже отметив, что иудаизм в ту пору выгодно отличался от любого другого традиционного учения.

Однако после того как в прошлом веке были сформулированы принципы экзистенциализма, после того как в мир пришла ясная как свет идея равенства всех людей, причем в том самом смысле в каком за тысячелетия до того их формулировала Гемара («чтобы не говорил человек человеку: «Мой отец больше твоего») - после всего этого традиционный иудаизм в значительной мере в этом вопросе дезориентировался.

Современное еврейство оказалось разорвано. Соблюдающие заповеди евреи аргументируют важность своей религиозности совершенно неработающими доводами «уровней», а светские искренне не понимают, что может сообщить им выполнение заповедей сверх того, что они уже получили в рамках светской культуры.

В условиях современной цивилизации иудаизм стал терять ориентиры, как оказавшийся на полюсе компас. Сегодня встречается множество иудеев, которые обосновывают преимущество своей религии именно «уровнями» и «дополнительными душами», не подозревая, что подобные доводы лишь замутняют смысл тех чистых экзистенциальных определений, которые исходно присущи иудаизму и характеризуют его истинную суть.

Это с одной стороны, а с другой стороны те же самые вопросы возбуждают в народах (в экзистенциалистах) неизбежные сомнения. Ведь в свете этой аргументации народы вынуждены воспринимать евреев именно как племя, цепляющееся за какую-то «природность». Имеется злокачественный антисемитизм, который не принимает в расчет никакой аргументации, но есть и вполне рациональный антисемитизм. И тот еврей, который в наши дни объясняет свое превосходство «уровнем», не должен удивляться тому, что он вызывает неприязненные чувства у того, кто «уровнем» пониже, а по разуму и по совести ничем еврею не уступает.

Этот вопрос, - вопрос сопряжения понятия «еврей» и понятия «человек», вопрос сопряжения представлений иудаизма и других вер и культур, - я надеюсь рассмотреть в ряде статей, посвященных книге «Берешит».


К содержанию









© Netzah.org