Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ

АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты

К содержанию

Недельная глава "Лех-леха"

СТАТУС БУДУЩЕГО («Лех леха» 5768 - 18.10.2007)

Представим себе какого-нибудь Кириллова, который решил себя убить только из-за того, чтобы доказать свою свободу. Такой ретроград нарочно сделает наоборот тому, что относительно него предскажет Бог. Бог Шопенгауэра непременно Кириллова обыграет, но обыграет лишь потому, что ему открыты карты "противника". Но почему бы такому Богу не сыграть с нами хоть раз честную игру, и сказать наперед, как человек поступит, не подглядывая за ним?

Свобода и предвидение

В недельной главе "Лех-леха" среди прочего рассказывается об приоткрытии Аврааму будущего на многие столетия вперед: «И сказал Он Авраму: знай, что пришельцами будут потомки твои в земле не своей, и поработят их, и будут угнетать их четыреста лет. Но и над народом, которому они служить будут, произведу Я суд, а после они выйдут с большим имуществом. А ты отойдешь к отцам твоим в мире, будешь погребен в старости доброй. Четвертое же поколение возвратится сюда, ибо доселе еще не полна вина Эморийца». (15:13-15).

Как следует понимать природу такого предвидения? Каким образом может осуществляться прозрение событий человеческой истории, которые еще не произошли?

Вопрос этот поистине темен. Насколько нам понятен прогноз траектории движения небесных тел, настолько же нам непонятно предвидение человеческой истории.

Многочисленные легенды народов, и даже авторские сказания (начиная "Эдипом" Софокла и кончая "Песней о вещем Олеге" Пушкина) демонстрируют неотвратимость судьбы: даже прозрение будущего неспособно это будущее изменить.

Между тем в еврейской традиции присутствует явно иное понимание: пророческие книги держатся на слове "если", а из различных легенд мы ясно видим, что прозреваемое пророком или ясновидцем будущее может быть радикально изменено человеком. Причем это не будет ошибкой в прогнозе, это будет именно свидетельством неоднозначности будущего (в этом отношении достаточно упомянуть книгу пророка Ионы).

Если в приведенном отрывке о "четырехстах годах пленения" предсказание достаточно однозначно, то это можно объяснить тем, что оно касается весьма закоснелого в своем грехе общества, общества, выбор которого столь ясен и непоколебим, что изменить его уже не дано, и можно только в свой срок покарать.

Между тем даже в еврейский мир проникло представление о будущем как о чем-то неотвратимом и как бы уже свершившемся. Так, раби Моше Хаим Луцато пишет: "Он знает все, и в Его знании, вообще нет никакого недостатка, будь-то о будущем, о настоящем или прошлом; и все, что было и будет, уже провидено Им извека, и не скрыто от Него ничего" (Часть 2 Гл 5.2)

Такое понимание основывается на высказывании раби Акивы: "все предвидено, но свобода дана". Слова эти трактуются многими именно в том смысле, что будущее "уже наличествует". Для Бога "все времена существуют сразу", и то будущее, в котором нам еще только предстоит совершить свой поступок, для Него есть некоторое настоящее, в котором Он наблюдает, как мы уже поступили.

В свое время я указывал, что такое объяснение противоречит представлениям иудаизма в частности, и здравому смыслу в целом.

Однако с той поры я столько раз столкнулся именно с таким объяснением (представляемым вполне еврейским), что решил еще раз вернуться к нему.

В прежней своей статье я обращал внимание на то, что если мы считаем, что прошлое, настоящее и будущее каким-то образом сосуществует «сразу», то настоящее превращается в фикцию, в нем нет смысла.

В этом случае настоящее – это лишь волна, которая неизвестно зачем пробегает по безбрежному морю вечности. Но для чего эта волна вообще тогда нужна? Разве именно она – эта волна делает море морем, наполняет его, как это действительно имеет место в тех представлениях о времени и вечности, которых придерживаются конвенциональные религии? К тому же если настоящее – это лишь волна в безбрежном море вечной жизни, то почему бы тогда не прогнать эту волну еще и еще раз? И так до бесконечности? Это очень бы походило тогда на то, что у древних именовалось «вечным возвращением».

Но главное, что опережающее мой собственный поступок внешнее знание о нем, лишает этот поступок всякого смысла. Человек в человеке не терпит именно этого самого внешнего "знание" о себе.

Михаил Бахтин обнаружил, что такого знания о себе не переносят не только живые люди со стороны других живых людей и со стороны Бога, но даже литературные персонажи со стороны писателей!

Бахтин пишет: "Особенно возмутило Девушкина, что Акакий Акиевич так и умер каким был. Девушкин увидел себя в образе героя "Шинели", так сказать, сплошь исчисленным измеренным и до конца определенным… Он почувствовал себя безнадежно предрешенным и законченным, как бы умершим до смерти, и одновременно почувствовал и неправду такого подхода. Этот своеобразный "бунт" героя против своей литературной завершенности дан Достоевским в примитивных формах сознания и речи Девушкина… Смысл этого бунта можно выразить так: нельзя превращать живого человека в безгласный объект заочного завершающего познания. В человеке всегда есть что-то, что только сам он может открыть в свободном акте самосознания и слова, что не поддается овнешняющему заочному определению. В "Бедных людях" Достоевский впервые пытался показать… нечто внутренне незавершимое в человеке, чего Гоголь и другие авторы "повестей о бедном чиновнике" не могли показать со своих монологических позиций… В последующих произведениях Достоевского герои уже не ведут литературной полемики с завершающими заочными определениями человека, но все они яростно борются с такими определениями их личности в устах других людей. Все они живо ощущают свою внутреннюю незавершенность, свою способность как бы изнутри перерасти и сделать неправдой любое овнешняющее и завершающее их определение".

Представим себе даже просто какого-нибудь заведомо карикатурного персонажа Достоевского, который сделает все, только чтобы "по своей дурацкой воле пожить", пусть даже какого-нибудь Кириллова, который решил себя убить только из-за того, чтобы доказать свою свободу. Такой ретроград нарочно сделает наоборот тому, что относительно него предскажет Бог.

Бог Шопенгауэра непременно Кириллова обыграет, но обыграет лишь потому, что ему открыты карты "противника". Но почему бы такому Богу не сыграть с нами хоть раз честную игру, и сказать наперед, как человек поступит, не подглядывая за ним? Человек поступит наоборот? Или, может быть, все-таки так, как предсказано?

Воспоминание о будущем

Однако эта гипотеза предвидения вступает в явное противоречие не только с общими ценностями и со здравым смыслом, но и с базисными положениями иудейской веры. Например, из признания будущего как свершившегося факта вытекает полная тщетность молитвы. Галаха однозначно запрещает молиться относительно свершившихся, хотя нам еще и неизвестных событий. Например, человек, получивший известие о том, что в его селе погиб какой-то ребенок, не может воззвать к Создателю: "Господи, только чтобы это был не мой сын". Но согласно приведенной гипотезе предвидения, все события являются уже свершившимися, а значит всякая молитва – не только напрасна, но является заведомой профанацией!

Наконец, этот взгляд является также и ограничивающим Божественную свободу, ограничивающим возможности Божественного творчества, Которому по каким-то странным причинам догматического характера отказано в праве создать до конца Себе подобное и по- настоящему свободное существо – то есть такое существо, поступки которого даже Ему – Всевышнему невозможно было бы предвидеть.

Кроме того, существует, наконец, не только ценностные, но и эмпирические данные, отрицающие равный онтологический статус прошлого и будущего. В самом деле, очевидно, что согласно этой теории умершие души должны были бы встречаться в том мире с еще не родившимися душами, так как если бы они уже свои жизни прожили. Более того, это значит, что проживая жизнь в настоящем, я одновременно существую и в ином мире в качестве умершего. Ведь я там всегда есть, вместе со всем своим будущим и приведшей меня туда смертью.

Между тем мировой мистический опыт не знаком с такими явлениями. Люди иногда действительно видят картины из будущего, но статус этого будущего явно иной, чем статус прошлого. Общаться с "будущими" душами никому по-настоящему не дано. Тысячи людей, пережившие клиническую смерть, рассказывают о своих встречах лишь с прежде жившими людьми.

Во всех такого рода книгах мне попалось лишь одно описание случая прозрения будущего. Один человек, переживший в десятилетнем возрасте клиническую смерть, рассказывает: "Я имел живое воспоминание – видение себя, сидящего в кресле, откуда я мог видеть двух детей, играющих на полу передо мной. И я знал, что я женат, хотя в видении не было и намека на ту, на которой я женат. … Но это не есть видение будущего в обычном смысле, это "пережитое будущее". В моем случае "будущее было сейчас". В своем "опыте" я смотрел прямо перед собой и чуть вправо. Я не мог видеть левую сторону комнаты, но знал, что та, на которой я женат, сидит там. Играющим на полу детям было около четырех и трех лет, старшая девочка была темноволосой, а младший ребенок – белокурый, хоть и мальчик. Правда, оказалось, что оба ребенка – девочки. И еще я сознавал, что за стеной… есть там что-то странное, мне совершенно непонятное… Это "воспоминание" внезапно стало настоящим в 1968 году, когда я сидел в кресле и, читая книгу, случайно взглянул на детей… Я осознал, что это было "воспоминание" из 1941 года. А затем до меня стало доходить, что самым странным в воспоминании было нечто за стеной, оказавшейся ничем иным, как воздушным вентилятором-обогревателем. Такие обогреватели ни в 1941 году, ни сейчас не использовались и не используются в Англии".

Как разительно отличается эта картина от картин потусторонних встреч с уже прожившими свои жизни душами! Мы буквально видим, что речь идет – пусть об очень живом, близко-присутствующем - но все же проекте, в котором можно даже кое-что заменить, в том числе пол ребенка.

К содержанию

© Netzah.org