Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ

АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты

К содержанию

Недельная глава "Вайера"

СОМНЕНИЯ ПЕРВОГО ЕВРЕЯ («Вайера» 5762)

Повторное отречение

В предыдущем недельном чтении «Лех Леха» мы читали о том, как Аврам отрекся от своей жены Сарай, когда сошел в Египет из-за голода, начавшегося в земле Кнаан. Между тем в сегодняшнем недельном чтении «Вайера» Авраам не просто повторил этот грех (на этот раз в пределах самой же этой земли Кнаана), он повторил его уже после того, как услышал слова Всевышнего: «именно Сара, жена твоя, родит тебе сына, и ты наречешь ему имя Ицхак, и установлю союз Мой с ним союзом вечным для потомства его после него» (17.19) И это должно полностью сбить нас с толку. Действительно, если в случае Паро мы бы еще могли подумать, что Аврам, получив обетование стать отцом народов, перестал дорожить Сарай, потому что она была бесплодной, то в данном случае все выглядит абсолютно однозначно. Авраам уже был извещен, что избранница Всевышнего – это именно Сара. Но это значит, что если Авраам сознательно подводил ее под грех, то он ломал не только свою будущность, не только будущность «великого народа», но и дело самого Всевышнего! Казалось бы, в такой ситуации следовало честно рискнуть своей жизнью, а не скрывать, кем приходится ему Сара.

Прочтем эту историю внимательно: «И сказал Авраам о Саре, жене своей: она сестра моя. И послал Авимелех, царь Грарский, и взял Сару. И пришел Бог к Авимелеху во сне ночью, и сказал ему: вот, ты умираешь за женщину, которую ты взял, ибо она замужняя. Авимелех же не подходил к ней, и сказал: Владыка! Неужели ты будешь казнить и народ невинный? Ведь он сказала мне: «Она моя сестра». И она так же сказала: «он мой брат мой». В простоте сердца моего и в чистоте рук моих сделал я это. И сказал ему Бог во сне: и Я знал, что ты сделал это в простоте сердца твоего, и Я удержал тебя от согрешения предо Мною; потому и не дал тебе прикоснуться к ней. Теперь же возврати жену этого мужа, ибо он пророк, и помолится о тебе, и ты будешь жив. А если ты не возвращаешь, то знай, что умрешь ты и все твое…. И призвал Авимелех Авраама, и сказал ему: что ты сделал с нами? Чем согрешил я против тебя, что ты навел было на меня и на царство мое грех великий? Дела, каких не делают сделал ты со мною. И сказал Авраам: так как я подумал, что нет вовсе страха Божия на месте сем, и убьют меня из-за жены моей. Да она и подлинно сестра моя; она дочь отца моего, но не дочь матери моей; и стала моей женою. А вот когда Бог повел меня странствовать из дома отца моего, то я сказал ей: такую милость сделай мне: во всяком месте, в которое придем мы, говори обо мне: «он брат мой» … И помолился Авраам Богу, и исцелил Бог Авимелеха и жену его, и рабынь его, и они стали рождать. Ибо Господь затворил всякое чрево в доме Авимелеха из-за Сары, жены Авраама. И вспомнил Господь о Саре, как сказал; и сделал Господь Саре, как говорил. И Сара забеременела и родила Аврааму сына в старости его». (20.2 - 21.1.)

Что же значит этот его поступок? Что за странная фантазия двигала великим праведником? Почему Авраам отрекся от женщины, которую Всевышний предназначил ему как ту единственную, которая должна была стать матерью «великого народа»? При этом наше удивление дополнительно возрастает, когда мы обнаруживаем, что именно на высоте этого отречения Всевышний исполняет свое обещание и делает Сару этой матерью: «И сделал Господь Саре, как говорил. И Сара забеременела и родила Аврааму сына в старости его» 21.1)

Причем в этом отрывке все предельно ясно сказано. Мы даже не можем прикрыться фиговым листом отговорки, что Авраам жил до дарования Торы и на него распространяются провозглашенные ей запреты (чем иногда объясняется женитьба Иакова на родных сестрах). Ведь в приведенном эпизоде Всевышний явно открыл этот закон Торы: «вот, ты умираешь за женщину, которую ты взял, ибо она замужняя» (ср. «Если найден будет кто лежащим с женой замужнею, то да умрут они оба: человек, лежавший с этой женщиной, и женщина эта» Дварим 22.22) .

Создается впечатление, что мы приблизились к краю той бездны, где начал свои эксперименты Шабтай Цви, объявивший, что искупление последних «ницоцот», искр, следует производить обряжаясь в «клипот», скорлупы, т.е. повинуясь благочестивой мотивации, совершать откровенно греховные поступки.

Однако здесь важно оговорить еще одно обстоятельство. Ритуальные нарушения всевозможных запретов сопровождают множество народных культов. То, что известно иудаизму по саббатианству, в действительности знакомо многим народным религиям. Праздники, во время которых предписано нарушать всевозможные запреты, распространены по всему миру. Секст Эмпирик утверждает, что в Персии существовал «день открытых убийств». А в древней Греции, проводились дионисийские оргии, во время которых совершалось немало действий, запрещенных и совершенно немыслимых в другой период, вплоть до инцеста. В ходе некоторых празднований отмечались самые разнообразные нарушения: дети не повиновались родителям, слуги хозяевам. Но во главе угла лежала сексуальная распущенность, обмен женами.

Антропологи и психологи предлагают этому явлению самые разнообразные истолкования. Мне наиболее интересной представляется теория, согласно которой запретное действие совершалось в границах ритуала в гомеопатических дозах, для того чтобы его можно было локализовать. Согласно этой теории, дионисийские оргии представляли собой что-то вроде прививки против бесчинства в другие периоды.

Но как бы ученые не объясняли амбивалентные поступки, встречающиеся в народных культах, они ищут и находят им свои имманентные причины. Между тем заранее можно сказать, что двусмысленные ситуации, описанные в Торе, должны быть другого свойства. Они не могут иметь ни психологического, ни магического объяснения. Они могут быть поняты только в контексте духовной природы союза между Авраамом и Богом. А природа этого союза такова, что Всевышний стремится проникнуть в саму плоть человека, избрать его не просто на уровне духа, но на уровне его тела, на уровне его сексуальной жизни. Иудаизм – это религия, центральным субъектом которого является семья, нация, народ. В пределе этот народ выражен каждым своим сыном и каждой своей дочерью, как сказано: «каждый человек должен говорить: ради меня создан мир». Но субъектом завета является именно народ. Не случаен поэтому и знак завета – обрезание. В иудаизме человек посвящен Всевышнему на самом своем интимном уровне. А значит, сексуальная и родовая сфера члена общины так же существенна для Всевышнего, как она существенна для человека.

К пониманию этого, к пониманию природы еврейства и его избрания, прийти не просто. Иудаизм признает, что еще в Харане Авраам проповедовал единобожие, «приобретал души» (12.5), и соответственно он должен был мыслить свою общину универсальной, приблизительно так как мыслят свои общины христиане и мусульмане – в них входят прежде всего по вере, а не по рождению. Авраама могло смущать явное противоречие между избранием по «духу» и по «плоти». Если даже после того, как еврейский народ появился , многие видят в его существовании вызов здравому смыслу, то тем более было легко усомниться в правильности идеи избрания до того, как евреи возникли. Может быть, своими действиями Авраам просто испытывал план Всевышнего? Может быть он просто не был уверен в том, что всечеловеческий Всевышний действительно желает быть Богом только одного народа?

Тут мне представляется уместным обратить внимание на то, что несостоявшееся отречение от Сары обладает рядом схожих черт с несостоявшимся убийством Ицхака, которое описывается в конце нашего недельного чтения, где рассказывается, как Всевышний сказал Аврааму: «Возьми сына твоего… и вознеси его на одной из гор… и устроил там Авраам жертвенник, и разложил дрова, и связал Ицхака, сына своего, и положил его на жертвенник поверх дров. И простер Авраам руку свою, и взял нож, чтобы зарезать сына своего» (22.2-10)

Причина рассеяний

Что в этом поступке Авраама позволяет отличить его от обычного идолослужителя, убивающего своего первенца ради процветания рода? Что позволяет отличить Авраама от преступника, отличить его от сумасшедшего или фанатика? Ведь вроде бы Авраам послушался «потустороннего голоса», как слушаются «потусторонних голосов» тысячи убийц-параноиков, как слушаются своих авторитетов «шахиды», взрывающиеся на израильских рынках и таранящие самолетами американские небоскребы?

Чем он отличается от них? По-видимому, Источником приказа. Авраам не убил бы сына по велению «голоса», как не делают этого и многие параноики, противящиеся потусторонним директивам. Авраам не послушался бы никакого «гуру» и «аятолу», объявляющих себя «посредниками» и «посланниками» Всевышнего, как их не слушаются и другие вменяемые люди. Но самого Всевышнего он послушался, потому что обнаружил во Всевышнем последнее основание своей собственной совести. Совесть Авраама в лице Всевышнего потребовала от него отречься от самого любимого в собственной плоти – от ее порождения, для того чтобы дать Всевышнему обрести эту плоть, избрать ее.

Отречение Авраама от Сарай интересно рассмотреть именно в связи с «акедой», в связи с жертвоприношением Ицхака. Легко заметить, что эти ситуации зеркальны. В обоих случаях под удар ставится еще не родившийся избранный народ. В обоих случаях это делается через жертву самого близкого человека (в первом случае жены, во втором – сына). В обоих случаях речь идет о явных преступлениях, которые Тора квалифицирует как равно тяжкие. При этом оба преступления пресекаются свыше: как в самый последний момент Всевышний посылает Ангела остановить руку Авраама, так в самый последний момент Он сам является Паро и Авимелеху, чтобы предотвратить прелюбодейство. Наконец, присутствует еще один важный компонент: и Авраам и Всевышний играют на двусмысленности. Так Авраам назвал Сару сестрой, потому что она действительно была его сестрой, т.е. формально Авраам не лгал. С другой стороны, по мнению комментаторов, жертвоприношение Ицхака также держалось на двусмысленности. Так, Раши пишет по поводу слов: «и вознеси его». «Не сказал ему: «заколи». Потому что Святой, благословен Он, не желал заклания (Ицхака), но чтобы вознес его на гору и подготовил как жертву всесожжения. Когда же Авраам привел его, Он сказал ему: веди его вниз».

Хатам Софер (рабби Моше Софер) поясняет, что в ту пору значение слова «ола» («вознесение») в качестве жертвоприношения - было первым и по существу единственным значением. Но значение «поднятия», «возвышения» также имелось. По его мнению, этой игрой слов Всевышний показал Аврааму, что человек может быть принесен (вознесен) в жертву и остаться в живых, что вся его жизнь будет посвящена Всевышнему. Как бы то ни было, мы видим, что согласно взгляду традиции Всевышний сыграл на двусмысленности слова, как Авраам сыграл на том, что Сарай действительно была его сестрой.

Что дает нам это сходство? О чем оно может говорить? О том, что когда Авраам дважды отрекся от своей жены, он мог руководствоваться испытующим голосом совести, а не чувством страха. Возможно, Авраам пытался испытать свое призвание, пытался испытать Божественный план, потому что сомневался в том, что этот план именно таков. И, возможно, именно в этом состоял его грех, который «акеда» была призвана исправить? Авраам - первый, кого Писание именует евреем (14.13), но может быть он и первый, кто усомнился в том, что евреи действительно должны существовать?

Но как тогда объяснить аналогичное отречение Ицхака от Ривки? Внешне оно отлично от двух отречений Авраама. Ведь Ицхак назвал свою жену сестрою в тот момент, когда Эсав и Иаков уже существовали, и его роду ничего не угрожало. Его поступок не содержит никакого парадокса. Остается лишь предположить, что Ицхак действовал исходя не из самостоятельных побуждений, а имея перед собой образец поведения отца. Это чистый случай принципа «деяния отцов – образец для сынов». Здесь имеет место внешнее повторение при отсутствии внутреннего подобия.

Что же касается египетского рабства, то его сходство с «египетским периодом Авраама» сущностное, и поэтому видеть в этом рабстве расплату за отречение Аврама от Сарай, как это делает Рамбан, вполне естественно.

В то же время отводятся и доводы Магараля против Рамбана. Магараль говорит, что Рамбан не прав, так как наказание египетским рабством было объявлено Аврааму между отречениями. По мнению Магараля, если бы оно явилось наказанием за первое отречение, то должно было бы усилиться после совершения второго. Но кто сказал, что оно не усилилось? В этой связи обращает на себя внимание, что второе отречение Авраама, о котором рассказывается в нашем недельном чтении, произошло не в Египте, а в земле Кнаан. Ведь тогда, может быть, именно в нем и заключается причина того, что евреи так мало были свободны в своей собственной земле? Что «галут» постоянно преследует их, даже когда они проживают на родине?

Почему, в самом деле, народ не удержался в Эрец Исраэль в древности? Почему и сегодня мы не можем почувствовать себя хозяевами на своей земле?

Если прав Рамбан, и евреи оказались в египетском пленении из-за того, что Авраам отрекся от своей жены в Египте, то значит, мы не можем жить в своей стране как хозяева, потому что второй раз Авраам отрекся от своей жены в пределах Эрец Исраэль.

К содержанию

© Netzah.org