Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ

АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты

К содержанию

Недельная глава "Толдот"

КОТ И СОБАКА («Толдот» 5765)

Религиозные животные

В недельной главе «Толдот» рассказывается о рождении двух братьев близнецов - Иакова и Эсава, оказавшихся в конкурентных условиях по отношению к миссии избрания.

Взаимоотношения между братьями сложились весьма непростые, что видно из истории продажи первородства Эсавом Иакову и последующей кражи Иаковом отцовского благословения, предназначавшегося Эсаву. Не удивительно, что на протяжении веков многие мыслители пытались проникнуть в смысл этого братского конфликта. Толкований давалось множество, в том числе неожиданных и нестандартных. Так например, относительно слов Торы: «Старший будет служить младшему» Имрей Софер обращает внимание на то, что "будет служить" (яавод), если огласовать это слово иначе, можно прочитать как "будет обслуживаться" (йеабед), т.е. "Старший (Эсав) будет обслуживаться младшим (Иаковом)».

А Зеэв Жаботинский сравнил Иакова и Эсава с Дон Кихотом и Санче Пансо. Первый - охваченный пылом и фантазией идеалист, другой – второй приземленный прагматик.

Мне представляется уместным пополнить этот ряд «нестандартных» истолкований отношений между Эсавом и Иаковом, сравнив их… с собакой и кошкой. И дело не только в том, что на протяжении веков евреи и христиане жили именно как кошка с собакой, причем именно христиане травили евреев. Это сопоставление осмысленно и интересно прежде всего в контексте спаренности, сдвоенности этих видов домашних животных в поле человеческого бытия.

В самом деле, почему Всевышний дал Ицхаку именно двух сыновей, стянув их одним рождением, предельно предрасположив к конфликту, связанному с первородством? И почему Всевышний сотворил только два вида животных, которые претендуют на первостепенную близость к человеку? Не проступает ли здесь какой-то общий глубинный принцип?

Как бы то ни было, Израиля и Эсава (церковь) хочется соотнести с котом и с собакой именно потому, что они соперничают за близость ко Всевышнему так же, как собака и кот соперничают за близость к человеку.

В самом деле, существует немало умных животных, вступающих в теплые и близкие отношения с человеком: лошади, попугаи, слоны, дельфины и т.д. И все же в этом общем ряду домашних животных выделяются ровно два биологических вида - кошки и собаки, которые входят в отношения с человеком проще, чем в отношения со своими собственными сородичами; которые чувствуют себя домочадцами, чувствуют себя в полном смысле слова членами человеческой семьи. Они и только они – собаки и кошки - находятся в каком-то негласном и загадочном завете с человеческим родом.

Лошадей долго укрощают и объезжают, и все равно их привязанность к человеку остается для них фактором относительно внешним, они всегда предпочтут человеку родное стадо. Попугаев, для того чтобы сблизить с человеком, искусственно изолируют от себе подобных. Контакт приручаемого птенца-попугая со своим диким сородичем разрушает все старания сделать его по-настоящему «ручным». Эти примеры можно было бы продолжить.

Только собаки и кошки привязываются к человеку сходу и, главное, явственно предпочитают его представителям своего биологического вида. Только они могут быть поэтому названы в собственном смысле слова религиозными животными, т.е. жизненно заинтересованными в общении с образом и подобием Всевышнего - человеком.

При этом два эти вида животных некоторым образом напоминают две общины, почитающие Бога Авраама, Ицхака и Иакова - т.е. Израиль и Церковь.

В религиозно-бытовой сфере собаки больше похожи на христиан, а коты на евреев: Собаки простоватые и прямолинейные, коты же существа мистические и загадочные. Собаки непосредственны, коты же церемониальны и в этом отношении напоминают «фарисеев».

Следует, впрочем, заметить, что уподобление иудеев и христиан только одному из человеческих друзей не может быть полным. В чем-то евреи больше похожи на собак, а христиане на котов.

В некоторых же своих аспектах собаки и коты отражают два типа религиозности, которые не привязаны жестко ни к какому вероисповеданию, но обнаруживаются в каждой конфессии.

«Мужик» и «интеллигент»

Прежде всего следует отметить, что религиозность котов и собак коренным образом расходится между собой. Собака – это сама преданность, все ее существо проникнуто стремлением служить человеку. Она внимательно следит за тем, чтобы ничем не расстраивать своего хозяина. Даже когда собака знает, что своим лаем она мешает ему, но все равно продолжает, то она исходит из соображения, что человек просто недооценивает степень опасности, и лаять следует даже вопреки его желанию.

Кот ведет себя совершенно иначе. Он держится так, как будто бы человек ему чем-то обязан. Кот живет в человеческой семье так, как если бы все было наоборот, как если бы человеческая семья находилась при нем. Весь его вид – это степенность, независимость, дистанция… но в глубине души он искренне привязан к своему хозяину и вьется у его ног.

Неудивительно, что для собаки этот тип религиозности не только не понятен, но оскорбителен и неприемлем в своей основе. Именно поэтому собаки преследуют кошек как своих личных врагов. Пресловутая вражда собак к кошкам, по всей видимости, коренится именно в их ревности по отношению к человеку. У собак, конечно, есть охотничий инстинкт и они могут напасть на любое животное – и домашнее и дикое. И все же очевидно, что они решительно выделяют кошек среди всех живых существ, что по отношению к кошкам собаки руководствуются не охотничьим инстинктом, а какой-то иррациональной неприязнью. Со своей стороны коты относятся к собакам пренебрежительно, но без тени той ревности и той ненависти, которой горят по отношению к ним собаки. В этом отношения инстинкты котов и собак поразительно схожи с чувствами евреев и христиан друг к другу (при этом уместно отметить, что в доме своего хозяина собаки и кошки не только умеют превосходно ладить, но даже и искренне дружить).

Однако во взаимоотношениях ближайших человеческих друзей мы невольно узнаем взаимоотношения не только между христианами и евреями, но также и взаимоотношения между верующими и светскими людьми, взаимоотношения между «мужиком» и «интеллигентом».

Действительно, если религиозные люди не знают другой ценности, кроме преданности Всевышнему, то люди секулярные живут вполне независимо от религиозных норм. Они не втискивают себя в традиционные рамки, однако при этом чувствуют себя ничуть не дальше отстоящими от Бога, чем люди верующие, а на самом деле так даже и более близкими к Нему. Они видят свое богоподобие и смысл своего служения прежде всего в независимости, в самостоятельном творчестве, в автономных духовных исканиях.

«Мужицкая» верность «обычаям» представляется «интеллигентам» примитивом, сравнительно с полетом их собственного духа. Как, в самом деле, можно приравнять цепного пса коту, которого никто никогда не привязывает и который ходит там, где вдумается, в том числе по рукописям своего хозяина, и даже по клавиатуре его компьютера? Как кот может подумать, что пес, у которого за душой только преданность, может быть «ближе» к человеку, чем он - творческое животное, сладко дремлющее на хозяйских коленях?

У нас может создаться впечатление, что сам человек в целом больше ценит прямолинейную преданность собаки, чем кошачью «приватность». Это видно уже на примере художественной литературы. Произведения, посвященные собакам, многочисленны и большей частью трагичны: «Каштанка», «Белый клык», «Верный Руслан» и т.д. Сочинения, посвященные котам, встречаются реже, и по большей части комичны («Кот в сапогах», «Житейские воззрения Кота Мура»).

Между тем это не совсем там. Собак предпочитают мужчины, женщины же как раз предпочитают кошек. И здесь опять разительно проявляется загадочная близость к человеку только этих двух видов домашних животных! Ведь по своему характеру собаки похожи на мужчин – прямые, открытые, неприхотливые служаки; кошки же похожи на женщин: мистические и не подчиняющиеся дисциплине изнеженные существа.

Это сравнение выглядит особенно убедительно, когда речь идет о детях. Мальчики обижают девочек, как собаки кошек. При этом для девочек мальчики представляются сильными и страшными, но одновременно примитивными и грубыми. Девочки же для мальчиков выглядят вечно выделывающимися капризулями, которых грех не поддеть и не передразнить.

Итак мы вправе заключить, что ближайших к человеку домашних животных не случайно двое, как не случайно, что у Ривки родилось только двое сыновей, причем одновременно. В этом усматривается та принципиальная дихотомичность бытия, которая отражается в традиционной иудейской теологии, провозглашающей парность всего сущего.

К содержанию

© Netzah.org