Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ

АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты

К содержанию

Недельная глава "Ваигаш"

СЮРПРИЗ БОГУ ЖИВОМУ («Ваигаш» 21.12.17)

Животное боится смерти, оно пытается избежать ее ничуть не меньше человека. Но человеческое существование имеет дополнительное измерение, в котором человек возвышается над страхом смерти – измерение смысловое. Действительно, отсутствие смысла вынуждает человека отказываться от жизни, толкает его на самоубийство. Наличие смысла (во всяком случае при известных обстоятельствах) толкает его на жертвенную смерть.

Прекрасные порывы

Предыдущая глава закончилась решением Йосефа пленить Беньямина, закончилась его суровым вердиктом: «человек, в чьих руках нашлась чаша, он будет мне рабом, а вы взойдите с миром к отцу вашему» (44:17).

Ответ Йегуды, которым начинается недельная глава «Ваигаш» был стремительным: «И подошел Йегуда к нему, и сказал: позволь, господин мой, сказать рабу твоему слово в уши господина моего, и да не возгорится гнев твой на раба твоего; ибо ты то же, что Паро… Если я приду к рабу твоему, отцу моему, и не будет с нами отрока, с душою которого связана душа его, то когда он увидит, что отрока нет, то он умрет; и сведут рабы твои седину раба твоего, отца нашего, с печалью в преисподнюю, Ибо раб твой поручился за отрока отцу моему, сказав: "если не приведу его к тебе, то виноват буду пред отцом моим всю жизнь". А теперь, пусть раб твой останется вместо отрока рабом у господина моего, а отрок пусть взойдет с братьями своими. Ибо как взойду я к отцу моему, когда отрока нет со мною? как бы не увидеть мне бедствия, которое постигнет отца моего» (44:18-34).

Итак, события после обнаружения чаши в мешке Биньямина развивались стремительно. На решение Йосефа пленить младшего брата Йегуда прореагировал моментально. Братья «отошли недалеко» (44:4), значит, что только что он полный счастья возвращался домой - и вдруг в одну секунду оказался в добровольном рабстве.

Но и Йосеф в тот миг превратился из бесстрастного режиссера в одного из участников драмы. Он мог прервать игру с братьями в любой момент: мог бы объявить, кто он есть, еще в предыдущее их посещение, а мог бы и только через год. Но в этот миг «Йосеф не смог удержаться» и открылся братьям.

«Не мог Йосеф удержаться при всех, стоявших около него, и закричал: выведите от меня всех! И не стоял никто при нем, когда Йосеф дал себя узнать братьям своим» (45:1).

Одни считают, что Йосефа тронуло раскаяние Йегуды, другие – напоминание о страданиях отца. Как бы то ни было, но в этот момент ситуация вырвалась из-под его контроля, выявив некоторое экзистенциальное ядро каждого участника.

Очень часто, люди, находящиеся в непростых отношениях, отправляясь на встречу друг с другом, произносят про себя страстные тирады. Однако завидев партнера, произносят нечто совершенно другое, нечто неожиданное для себя самих. Одни шли примириться и опять вспылили, другие пылали гневом, а завидев «альтер эго», позабыли все дурное.

Михаил Бахтин в своем исследовании «Проблемы поэтики Достоевского» в следующих словах говорит о неправомочности предсказания человеческого поведения: «Нельзя превращать живого человека в безгласный объект заочного завершающего познания. В человеке всегда есть что-то, что только сам он может открыть в свободном акте самосознания и слова, что не поддаётся овнешняющему заочному определению… Человек никогда не совпадает с самим собой. К нему нельзя применить формулу тождества: А есть А. По художественной мысли Достоевского, подлинная жизнь личности совершается как бы в точке этого несовпадения человека с самим собою, в точке выхода его за пределы всего, что он есть как вещное бытие, которое можно подсмотреть, определить и предсказать помимо его воли, «заочно». Подлинная жизнь личности доступна только диалогическому проникновению в неё, которому она сама ответно и свободно раскрывает себя. Правда о человеке в чужих устах, не обращённая к нему диалогически, то есть заочная правда, становится унижающей и умерщвляющей его ложью, если касается его «святая святых», то есть «человека в человеке».

Но «правда о человеке» очень часто оборачивается ложью и в его собственных устах; по-настоящему предсказать собственное поведение порой так же невозможно, как и поведение другого человека. Никто не знает, как развернется диалогическое раскрытие даже его собственной личности. Причем иногда оно может привести как раз к его полной предсказуемости, даже к утрате «человека в человеке». Как писал Кьеркегор: «Худшая из опасностей - потеря своего Я - может пройти у нас совершенно незамеченной, как если бы ничего не случилось. Ничто не вызывает меньше шума - никакая другая потеря - ноги, состояния, женщины и тому подобного - не замечается столь мало».

Человек больше всего боится своей предсказуемости, он справедливо видит в ней свой приговор. Предсказуемый человек неинтересен и скучен. Очень трудно, кто-то даже скажет, невозможно, сделать сюприз Богу, но когда человек неожиданно для самого себя совершает достойный поступок – это сюприз не только для него, но, может быть, также и для Бога.

Высшая ценность

Михаил Булгаков остроумно заметил, что человек не просто смертен, а внезапно смертен. По-видимому, разновидностью внезапной смертности является готовность внезапно рисковать своей жизнью.

Только что Йегуда, полный радости от удачно выполненной миссии, возвращался на родину, и вот в следующую минуту решает остаться в рабстве, чтобы избавить от него своего брата.

Человечество долго шло к осознанию той открывшейся на Синае истине, что высшей ценностью эмпирического мира является человеческая жизнь, которую никто не смеет разрушать во имя каких-то отвлеченных идолов и идеалов.

Человеческая жизнь – это высшая ценность. И все же идеалы, ради которых человек проявляет внезапную готовность погибнуть, совершенно необходимы ему для повседневной жизни.

В самом деле, о том, что жизнь является высшей ценностью, знает любое животное, ставящее самосохранение превыше любых других своих задач.

Животное боится смерти, оно пытается избежать ее ничуть не меньше человека. Козлы спускаются с гор за сутки до землетрясения (говорят, что какой-то израильянин запатентовал датчики, пометив которыми этих козлов, можно наблюдать их миграцию и тем самым предсказывать сейсмические явления). А муха? Как ей нужно ценить собственную жизнь, чтобы выработать такую стремительную реакцию на самую отдаленную угрозу!

Но человеческое существование имеет дополнительное измерение, в котором человек возвышается над страхом смерти – измерение смысловое. Действительно, отсутствие смысла вынуждает человека отказываться от жизни, толкает его на самоубийство. Наличие смысла (во всяком случае при известных обстоятельствах) толкает его на жертвенную смерть.

Всевышний нуждается в дерзновенных людских порывах, ждет «импульсов снизу», как сказано (в «Песикта де раби Кахана»): «Всякий раз, когда праведники исполняют волю Бога, они прибавляют силу Его могуществу». Но и тот, кто просто живет вопреки смысловому дефициту, кто обнаруживает мужество быть, хотя его существование и не обеспечено охранной грамотой традиционной религии, делает Богу сюрприз. Как сказал один агностик: «Жизнь - это мудрая капитуляция перед тем, что выше человеческого разумения».

К содержанию

© Netzah.org