Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ



АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты


К содержанию

Недельная глава "Шмот"

ПАРАДОКС БЕСКОНЕЧНОСТИ ("Шмот" 5769 - 15.01.2009)

Первенство первенца

В недельной главе "Шмот" приводятся следующие слова Всевышнего: "И скажешь ты Паро: так сказал Господь: "сын Мой, первенец Мой – Израиль". (23) И Я сказал тебе: отпусти сына Моего, чтобы он Мне служил; но ты не согласился отпустить его, и вот, Я убью сына твоего, первенца твоего». (4:22)

Раши следующим образом поясняет слова "Сын Мой, первенец Мой": "означает величие, высокое достоинство, подобно "и Я первенцем поставлю его" (что далее объясняется: "высшим из царей земли" Тегилим 89:28). Это в прямом смысле. А мидраш говорит: Здесь Святой, благословен Он, удостоверил продажу первородства, полученного Иаковом от Эсава (Берешит раба 63)".

Положение первенца вне всякого сомнения - выдающееся. В определенном отношении он такой же, как все его братья, но в каком-то отношении он принципиально выше их. Первенец, подобно ледоколу, задает направление движения всей "флотилии" последующих детей. Его авторитет зачастую больше родительского. Ведь с одной стороны первенец все еще такой же ребенок, как и его младшие братья, а с другой – он неизменно восхищает их своей силой и навыками взрослого человека. Хотят того или не хотят родители и младшие дети, но положение первенца необычно: он принадлежит двум мирам - взрослому и детскому. Как бы то ни было, назвав Израиль "первенцем", Всевышний с одной стороны весьма выделил его, а с другой оставил целиком и полностью принадлежащим к общем ряду, к семье «последующих» народов. Первенец как никто другой подходит на роль выделенного, "святого". Вполне закономерно, что Богу посвящается все первородное, и соответственно все «святое» можно расценивать как первородное. Но как святое предполагает будничное, так первородное предполагает последующие рождения.

Рассматривая приведенный пасук, комментарий Сончино отмечает: "Понятие "первенец" указывает на то, что все остальные народы также сотворены Всевышним". Ивритское слово «бехор» (первенец), однокоренное слову «бехира» (избрание), требует в этом пункте специального пояснения, что же касается русского и ряда других языков, то на этих языках вообще невозможно назвать единственного ребенка первенцем. В конечном счете, первенца делает первенцем не только его собственное рождение, но также и рождение последующих детей. Как бы то ни было, наименование "первенец" идеально подходит к избранию Израиля, которое решительно отличается от любого типа "духовного превосходства", известного языческим культурам. В самом деле, не только цари и жрецы, но и мудрецы языческих народов первенствуют, в качественном смысле выступая из общего ряда.

Греческий философ Диоген Лаэртский (II век н.э.) в своем сочинении "О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов" приводит следующий анекдотический случай: "Однажды Аристипп плыл на корабле в Коринф, был застигнут бурей и страшно перепугался. Кто-то сказал: "Нам, простым людям, не страшно, а вы, философы, трусите? Аристипп ему ответил: "Мы оба беспокоимся о своих душах, но души-то у нас не одинаковой ценности". (8.71). При всем том, что многие были бы не прочь представить этот античный философский анекдот как анекдот "еврейский", или точнее антисемитский, он именно философский, и именно античный анекдот. Древние философы действительно считали себя выше простолюдинов, как греки вообще считали себя выше варваров, и когда Фалес и Сократ, согласно тому же Диогену Лаэртскому (1.33), благодарили судьбу за то, что не родились варварами, то они имели в виду свое расовое превосходство, а не честь выполнения большего числа заповедей, за которое благодарят Бога евреи.

При всем том, что ряд талмудических высказываний позволяет некоторым невежественным и недалеким евреям резонерствовать в тон антисемитам, иудаизм, конечно же, принимает действительность в ее парадоксальности: с одной стороны, все люди, эллины и иудеи, равны, с другой, Израиль избран ("но только тебя избрал Господь"). С одной стороны, каждый человек, как еврей, так и нееврей, одинаково бесценен, как образ и подобие Божие, но с другой – еврей парадоксальным образом бесценней, потому что он "сын Мой, первенец Мой – Израиль". Этому парадоксу можно привести наглядную математическую аллегорию.

Теория множеств

Рассматривая высказывание рабби Акивы "Любим человек, что создан по образу Всевышнего", Магараль пишет: "Поскольку достоинство это присуще не только Израилю, сказано "любим человек", а не "любим Израиль"… Несмотря на то, что это достоинство в частности присуще Израилю, народы также существуют в образе Адама. Хотя некоторая существенная часть образа человеческого не присутствует у народов, они вовсе не считаются за ничто, и поэтому не сказано: "возлюблен Израиль, что создан по образу Божию". Когда был сотворен человек – это достоинство имелось у Адама и Ноаха, хотя они не наречены именем Израиль. Но когда Всевышний избрал Израиль, сократился образ этот среди народов. Но в любом случае образ Божий присущ любому человеку, коль скоро он человек, и вопрос этот очевиден" ("Дерех Хаим" 3:14)

Что значит, что образ Всевышнего "сократился" среди народов после того, как был избран Израиль? Как это возможно? Во-первых, каким образом прогресс в каком-то элементе системы может привести к регрессу в остальных? А во-вторых, каким образом может уменьшиться то, что по сути своей является беспредельным?

Я бы представил этот парадокс следующим образом. До тех пор пока мужчина холост – он заглядывается на всех женщин и очень многих находит привлекательными. Но когда он сосредотачивается на одной и женится на ней, то прочие девушки в значительной мере теряют для него свою прелесть, и поистине прекрасной он находит лишь свою избранницу. Любящий мужчина не может не называть свою избранницу единственной, он не может не воспринимать ее прекраснейшей; привлекательность других женщин именно "сокращается" для него. Однако у этой исключительности все же имеются вполне четкие и ощутимые границы. В критический момент человек может обнаружить, что его бесценная избранница все же не превосходит своей ценностью всех прочих женщин. Например, если она, оказавшись, не дай Бог, в лагере смерти, не пройдет селекцию, то он не вправе подкупить капо, чтобы тот подменил ее другой девушкой.

Избрание парадоксальным образом умножает ценность бесценного, но парадоксальным образом также и сохраняет его во всей его исходной безграничности. Другими словами, бесценности могут обладать разной мощностью, если воспользоваться терминологией теории множеств. В самом деле, теория множеств показала, что бесконечность бесконечности рознь, и что существуют способы соизмерения бесконечностей через понятие "мощности". Возьмем, например, ряд натуральных чисел (с которым имеет дело арифметика). Он вроде бы бесконечен, и ничего большего помыслить уже нельзя. Между тем существует также и ряд действительных чисел, континуум (с которым имеет дело дифференциальное исчисление). Тут выясняется, что между каждыми двумя членами натурального ряда располагается бесконечное число действительных чисел.

В подавляющем большинстве математических преобразований оперирование бесконечностью никак не будет учитывать ее мощности, но существуют ситуации, в которых эта разность между бесконечностями все же всплывает. В этой связи уместно было бы рассмотреть еще одно парадоксальное высказывание: "Одно из глубочайших принципов управления миром, – пишет Луцато, - это разделение на Израиль и народы мира. Со стороны человеческой природы они выглядят совершенно одинаковыми, но со стороны Торы они весьма отличаются, и отделены друг от друга как два совершенно два разных рода". (Часть 1. гл.4.1). Для лучшего понимания этих слов, я бы перефразировал их следующим образом: существуют разные по своей мощности бесконечности; со стороны некоторых математических теорий эти бесконечности выглядят совершенно одинаковыми, но со стороны теории множеств они весьма отличаются.


К содержанию









© Netzah.org