Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ

АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты

К содержанию

Недельная глава "Итро"

ОТКРОВЕНИЕ И УМОЗРЕНИЕ («Итро» 5763)

Мудрец и пророк

В недельном чтении «Итро» приводится следующий эпизод: «На другой же день сел Моше судить народ, и стоял народ пред Моше с утра до вечера. И видел тесть Моше все, что он делает с народом, и сказал он: что это такое делаешь ты с народом? Зачем ты сидишь один, а весь народ стоит пред тобою с утра до вечера? И сказал Моше тестю своему: ведь приходит ко мне народ вопрошать Бога. Когда бывает у них дело, доходит оно до меня, и я сужу между одним человеком и другим, и объявляют уставы Божии и наставления Его. И сказал тесть Моше ему: нехорошо то, что ты делаешь. Истощишься окончательно и ты, и народ сей, который с тобою, ибо слишком тяжело для тебя это дело: не сможешь один совершать его. Теперь послушайся голоса моего, я посоветую тебе, и будет Бог с тобою:…высмотри из всего народа людей способных, богобоязненных, людей правдивых, ненавидящих корысть, и поставишь их над ними... И пусть судят они народ во всякое время, и будет, всякое дело важное донесут они тебе, всякое же дело малое судить будут сами; и будет тебе легче, и они понесут с тобою (бремя)… И послушался Моше голоса тестя своего, и сделал все, что он сказал» (18.13-24)

Эпизод весьма примечательный. Моше передал не что-нибудь, а свои судебные полномочия другим людям не по указанию Всевышнего, а по совету инородца!

Тора вникает во всякую мелочь, скрупулезно разъясняя всевозможные детали, начиная с того, как должны выглядеть те или иные храмовые принадлежности и кончая тем, как следует отправлять естественные надобности в походных условиях. Но вот мы видим, что в таком важном вопросе, как передача судебных полномочий, во-первых, евреям был предоставлен простор для собственной догадливости, а во-вторых, была использована не еврейская мудрость, а мудрость инородца.

Рассмотрим все по порядку. Сначала о соотношении пророчества и мудрости вообще, а потом об отношении еврейской традиции к мудрости нееврейской.

Традиция предоставляет значительную свободу в деле интерпретации закона, как и в общем обнаружении смыслов Торы. Пророк и мудрец дополняют друг друга. Причем существуют ситуации – и приведенная в нашей недельной главе история к ним явно относится – когда, как сказано в Талмуде: «мудрец предпочтительнее пророка» (Бава-Батра 12.а)

В общем случае пророчество и мудрость не перекрывают друг друга, они едва-едва соприкасаются, а в ряде случаев обнаруживают даже взаимное отторжение. Принятие религии – любой религии – сверхразумно. Поэтому, хотя философствование оправдано и даже необходимо для успешного развития религиозной мысли, в целом религия и философия - оппозиционная пара.

Так, Шестов неоднократно показывает, что когда религия обнаруживает готовность к сотрудничеству с разумом, то разум поглощает ее и выхолащивает всю ее самобытность. А Библер в своей работе «Философия и религия» отмечает, что философия - это извечный оппонент религиозной истины, и что их подходы несовместимы. Что по этому поводу можно сказать?

Во-первых, Шестов почему-то все же любил называть себя философом, а тот же Библер признавал, что понятия возникают не откуда-нибудь, а из не-понятий («Надо в контексте логики обосновать логику бытием как внелогическим началом… Для логики самое трудное – ввести в логику (воспроизвести в понятиях) процесс изобретения понятий, переход от не-понятия к понятию»)

В том-то и дело, что пророчество и мудрость – это устойчивая пара, ибо как не существует «беспредпосылочной философии», так же не существует и «предпосылок» без философии. Никаким откровением не дано воспользоваться, если не думать, не рефлексировать, не понимать. Напряжение, возникающее между верой и разумом, сродни напряжению двух крыльев, поддерживающих тело птицы в воздухе.

Со времен Августина Блаженного, провозгласившего: «верю чтобы понять, понимаю чтобы поверить» традиционное христианство пытается сохранять баланс между двумя этими началами.

Но как я попытаюсь сейчас это показать, иудаизм также исходит из полного паритета между знанием и верой, между умозрением и откровением.

«Мудрость предшествует Торе»

Как мы знаем из агады, Авраам начал искать Всевышнего самостоятельно. Он пришел к идее Единого Бога путем собственных размышлений, и только после этого Всевышний открылся ему.

Эта агада подтверждает идею иерусалимского раввина Мордехая Броера, высказанную им в своей книге «Перкей моадот». Р.Броер обращает внимание на то, что еще прежде чем Всевышний обратился к Авраму со словами «Уйди из земли твоей» (Берешит 12.1), тот уже был по пути в землю Кнаан, так как еще раньше вышел туда со своим отцом: «И взял Терах сына своего Аврама.. и вышли вместе из Ур-Каздима, чтобы идти в землю Кнаан» (11.31). Р.Броер истолковывает это обстоятельство в том смысле, что за всеми деяниями, рассказанными в книге Берешит, лежит два мотива - естественный и сверхъестественный, коренящиеся в двух именах Единого Бога. Таким образом при всем том, что умозрение и откровение питаются разными источниками, они могут и даже призваны сотрудничать.

В предисловии к своей книге «Дерех хаим» («Путь жизни»), представляющей собой комментарий к трактату «Перкей Авот», Магараль прямым образом затрагивает эту тему. Он начинает свое рассмотрение стихом: «Ибо заповедь – светильник, и Тора – свет, и назидательные обличения – путь жизни» (Мишлей 6.23).

Сначала Магараль разъясняет, что у разума нет возможности показать, что следует прилепиться к Всевышнему, потому что это прилепление сверхразумно. И все же он находит аргументы в пользу разума, как предшественника веры, как сторонника традиции. Он пишет: «назидательные обличения – путь жизни (дерех хаим)» - это не заповеди Торы, но то, что дано человеческому разуму постичь во всех его делах, которыми он живет, и это именуется путем жизни (дерех хаим). В мидраше Ваикра Раба (89) сказано: «Ограждался путь к древу жизни двадцать шесть поколений. Земная мудрость (дерех эрец) предшествует Торе».

Рассматривая затем порядок трактатов в разделе «Незекин», Магараль пишет: «Двадцать шесть поколений мир управлялся земной мудростью (дерех эрец), которая есть человеческий рассудок. И этот путь предшествует пути Торы, которая исходит от Всевышнего, да будет Его имя благословенно. В соответствии с этим установлен и порядок трактатов. Сначала «Свидетельства», потом «Поучения отцов» и потом «Чужое служение». Порядок этот установлен в соответствии с разумом, так как суд сообразуется с разумом, и нельзя было иначе установить порядок трактатов. И потому сказано: «Земная мудрость предшествует Торе». Потому что земная жизнь управляется посредством разума. Сначала идет трактат «Свидетельств», потому что свидетельство задают суд, а потом следует трактат «Поучение отцов», потому что все слова отцов от мудрости и знания, которые обязывают человека, как обязывает его суд…. То что сказано в «Поучении отцов», не имеет отношения ни к заповедям предписывающим, ни к заповедям запрещающим, но лишь к разуму».

Итак, мы видим, что хотя Магараль признает, что между разумом и верой наличествует разрыв, что разум не может привести человека к вере, но тем не менее, по его убеждению, без разумной подготовки вера также невозможна. Двадцать шесть поколений (от Адама до Моше) ушло на эту подготовку. И по меньшей мере в этом смысле «земная мудрость предшествует Торе».

Итак, само откровение, сама традиции признает, что первое движение к вере начинается со стороны разума; что такой порядок верен. Но сказав это, традиция справедливо ожидает, что и разум в какой-то момент признает ее (традиции) фундаментальность.

Итак, герменевтический круг не только не отрицается иудаизмом, но находит в нем свое выражение. Но каково отношение иудаизма к нееврейской мудрости?

Нееврейская мудрость

Уже из одной истории, рассказанной в нашем недельном чтении, видно, что евреи не видят для себя ничего зазорного в том, чтобы обращаться к мудрости неевреев.

Аристотель писал: «Должен ли человек философствовать? Человек либо должен философствовать, либо не должен. Если человек должен философствовать – вопрос исчерпан. Если человек не должен философствовать , то он должен хотя бы для обоснования этого положения все же пофилософствовать. Таким образом человек должен философствовать в любом случае». Эта истина так же верна для всех людей – для евреев и неевреев, как верны для всех людей теоремы Эвклида. Как и все люди, евреи должны философствовать, т.е. руководствоваться не только тринадцатью традиционными методами истолкования Торы, но и общими рациональными принципами, разработанными философами. Причем об этой надобности философствовать, как мы выяснили, говорит сама же традиция: «Земная мудрость предшествует Торе».

Разумеется, здесь имеет место определенная амбивалентность. С одной стороны, нееврейские знания выглядят конкурентными по отношению к знаниям еврейским. В традиции нередки высказывания в духе следующего, принадлежащего Виленскому Гаону: «В заслугу того, что евреи отдаляются от изучающих теологию, нееврейскую ученость и естествознание, они удостоятся в будущем света Всевышнего». (Эвен шалем 11.4)

Любому язычеству еврейский мир всегда был и будет противопоставлен. Иудаизм с одной стороны радикально выделяет себя из общего «нееврейского» культурного ряда, но с другой все же сохраняет к нему самый живой интерес.

Ведь в том то и дело, что отличаясь от народов в том, что касается религии, с точки зрения разума евреи ничем от нееврев не отличаются, и могут пользоваться мудростью народов безо всякого ограничения. Как сказано: «Тот из народов мира, что говорит мудрые слова, зовется мудрецом» (Мегилла 16.а)

Это амбивалентное отношение к нееврейской культуре в следующих словах сформулировано в «Тании»: «Если кто-либо занимается нееврейскими премудростями, это причисляется к пустым занятиям, ибо приводит к греху небрежения изучением Торы, как об этом сказано в законах об изучении Торы… Нееврейские премудрости более нечисты, чем пустые занятия… Разве только человек изучает эти премудрости, чтобы ими воспользоваться, т.е. для того чтобы иметь заработок, который бы обеспечил возможность служения Всевышнему, или же он умеет обращать эти премудрости в служение Богу – именно с такой целью их изучали Рамбам и Рамбан и их последователи». (Тания 8)

Однако в таком умении нет ничего особенно выдающегося. Всякий твердо верящий во Всевышнего еврей не может не увидеть во всяком ценном знании мудрость Того, чьим словом создан мир. Поэтому не удивительно, что Рамбам не только сам много занимался нееврейскими науками, но и считал это полезным для многих евреев, так что его ученики даже разрабатывали соответствующие общеобразовательные программы. Например, комментатор «Путеводителя заблудших» Йосеф Каспи, развивая принципы, высказанные Рамбамом в 34 главе, разработал специальную программу, которую он преподносит в письме к своему двенадцатилетнему сыну. «Прилежно занимайся Торой, Писанием и Гемарой на протяжении двух последующих лет, пока тебе не исполнится четырнадцать лет. Вслед за этим установи себе часы для повторения пройденного и посвяти основное время математическим наукам: сначала изучи книгу чисел рабби Авраама ибн Эзры, затем - книгу Эвклида, после этого книгу ал-Фараби и способы вычисления планетных движений, одновременно установи часы для чтения нравоучительных книг… - книги Притчей, Эклезиаста, «Поучение отцов» с комментарием автора «Путеводителя» и его же предисловием, а также «Этических законов» из «Мишне Тора» и этики Аристотеля… Все это ты выучишь за два года. К тому времени тебе исполнится шестнадцать лет, и ты установишь часы для занятий Торой, Писанием, книгами рава ал-Фаси…. Большую часть времени посвяти науке логики… Когда же тебе исполнится двадцать лет, то, не прекращая изучение указанных книг, начни заниматься Божественной наукой, «Метафизикой» Аристотеля и книгами его учеников, а также «Путеводителем».

В «Мишне Тора», разъясняя какими качествами должен быть наделен судья, Рамбам пишет: «Членами Сангедрина как Великого, так и Малого, назначают лишь людей мудрых и понятливых, видных знатоков Торы, наделенных широкими знаниями, знающих отчасти и другие науки: медицину, математику, астрономию и астрологию, обычаи гадальщиков, чародеев и колдунов, глупости идолопоклонства и тому подобное, чтобы иметь возможность судить об этих вопросах».

Итак, еврейскому мудрецу не вредит, когда он оказывается знаком с ученостью (и даже глупостью) народов мира, а не только с Торой. Так было всегда, и тем более так приличествует нашему времени, сама структура которого рационалистична. Только та традиция может быть убедительной и успешной, которая формирует свою позицию основываясь на понимании духовной ситуации современности, а не на ее игнорировании.

Многие считают, что в наш век все должны заниматься тайным учением - каббалой, что такова особенность нашего времени. Об этом я судить не берусь. Но мне думается, что сегодня всем евреям было бы невредно научиться ориентироваться в нееврейской мудрости. Всему есть свое время под солнцем, время запираться в гетто, и время выходить из него.

К содержанию

© Netzah.org