Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ

АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты

К содержанию

Недельная глава "Тецаве"

ВРЕМЯ И ВЕЧНОСТЬ («Тецаве» 5767 - 01.03.2007)

Всевышний каждое мгновение обновляет мир, то есть каждое мгновение (каждые 5.39 х 10 (-44) секунды) порождает очередной – в себе самом неподвижный и застывший мир, который в своей преемственности с другими такими же мирами создают видимость непрерывно меняющейся картины.

Субботние одежды

В недельной главе «Тецаве» дается описание священнических облачений: «И сделай священные одежды Аарону, брату твоему, для почета и благолепия. И поговори со всеми, мудрыми сердцем, которых Я исполнил духа премудрости, чтобы они сделали одежды Аарону для посвящения его на священнослужение Мне. И вот одежды, которые они должны сделать: наперсник, эйфод, риза, кутонет клетчатый, кидар и пояс. Пусть сделают священные одежды Аарону, брату твоему, и сынам его для священнослужения Мне». (28:2-4)

Традиция придает большое значение священническим и даже простым праздничным одеждам. В этой связи уместно привести следующую хасидскую историю.

«Неделя за неделей, от начала до исхода субботы, а особенно за трапезой с хасидами, когда они произносили поучения, равви Элимелек и равви Зуся испытывали чувство святости. Однажды, когда они были наедине, равви Элимелек сказал равви Зусе: «Брат, иногда мне кажется, что мое субботнее чувство святости может не быть истинным чувством, и тогда все мое служение может не быть истинным служением». «Брат, - отвечал Зуся – иногда и я чувствую то же самое» - «Что же нам тогда делать?» - спросил Элимелек. Зуся ответил: «Давай-ка в будничный день приготовим точно такую же трапезу, как в субботу, сядем за нее вместе с хасидами и скажем слова поучения. Если нас охватит чувство святости, значит служение наше неверное. Если же нет, то мы поймем, что мы на верном пути»

Так они и сделали: приготовили в будничный день субботнюю трапезу, облачились в субботние одежды и шапочки, ели со своими хасидами и произносили слова поучения. И чувство святости охватило их, как в субботу. Когда они остались наедине, равви Элимелек спросил равви Зусю: «Брат, что нам теперь делать?»

«Давай-ка отправимся в маггиду в Межжич», - сказал равви Зуся. Они приехали в Мержич и поведали учителю, что с ними приключилось. Маггид выслушал их и сказал: «Если вы облачились в субботние одежды и шапочки, то немудрено, что на вас нашло субботнее чувство святости, потому что субботние одежды и шапочки обладают свойством сводить на землю свет субботней святости. Так что не бойтесь, ничего страшного не случилось»223.

Между тем этот хасидский эксперимент говорит не только о большой важности праздничных одежд, он учит нас также и тому, что принадлежащий пространству предмет способен изменить структуру времени, что пространство первичнее времени.

В духовной сфере зачастую действуют законы, аналогичные законам физическим. Подобно тому как сверхтяжелые предметы замедляют течение времени вплоть до его полной остановки (черная дыра), священные предметы освящают время, меняя локально его структуру.

«Святое», то есть праздничное время, характерно тем, что символизирует и отражает вечность. Тем самым этот эксперимент позволяет нам лучше понять парадокс соотнесения «времени», присущего этому миру, и «вечности», присущей миру грядущему. Явление субботы посреди недели может объясняться именно вневременностью, потусторонностью этого дня, о котором Рабби Барух из Меджибожа говорил: «Законоучителя наши так объясняли (Брахот 57б): суббота – шестидесятая часть будущего мира; суббота подобна будущему миру. А в святом Зогаре (Берешит 48а) сказано: суббота – подобие будущего мира. Я же говорю – будущий мир есть подобие субботы».

Вечность – это не бесконечное время, это не время вообще, это единая и однородная среда меняющихся состояний. Сведенборг пишет: «Ангелы не знают, что такое время, хотя у них все идет последовательно одно за другим, точно так же, как и на земле, и даже без всякой разницы... это происходит от того, что на небесах нет годов и дней, а вместо них изменения состояний» (163).

«Так как ангелы не имеют никакого понятия о времени, то они и о вечности иного понятия, чем люди на земле; ангелы постигают вечность как бесконечное состояние, а не как бесконечное время» (167)

Что же касается времени, то оно не только неоднородно, но и течение его не является непрерывным.

Квантуемость пространства и времени установил, насколько я могу судить, еще Планк. Согласно его расчетам, минимальная пространственная мера составляет примерно 1.6 х 10 (-35) метра, минимальное время исчисляется 5.39 х 10 (-44) долями секунды.

Что это значит? Мы видим мир как нечто непрерывное, но он не таков, он подобен кинокартине, состоящей из множества быстроменяющихся отдельных кадров, отличающихся незначительными смещениями.

Но это буквально то, что утверждает религиозная традиция: Всевышний каждое мгновение обновляет мир, то есть каждое мгновение (каждые 5.39 х 10 (-44) секунды) порождает очередной – в себе самом неподвижный и застывший мир, который в своей преемственности с другими такими же мирами создают видимость непрерывно меняющейся картины.

Но каким образом связан тогда человек одного мгновения с человеком следующего, если сами эти мгновения никак друг с другом не связаны? Ведь человек тоже должен вместе с текущим мгновением исчезнуть и возникнуть вновь вместе со следующим? Что же тогда связывает этих двух людей, исчезнувшего и вновь возникшего, в одного человека?

Очевидно, что только живая душа, принадлежащая вневременным «небесам», способна созерцать возобновляющиеся миры не как отдельные почти тождественные между собой «кадры», а как движущуюся реальность.

Вечность и время, таким образом, такая же антиномическая пара, как тело астральное и тело физическое, как единое и атом. Сей мир и мир грядущий соотносятся как мир времени и мир вечности.

Воскресение из мертвых

Но здесь у нас неизбежно возникает вопрос, а что же тогда означает воскрешение из мертвых?

Действительно, мы знаем, что воскресение составляет нечто третье по отношению к миру сему и миру грядущему. Возможно ли описать воскресение в терминах непрерывно-квантового дуализма?

Воскресение плоти можно понять как ее увековечивание, как подтверждение ее осмысленности. По воскресении мертвых небеса и земля сблизятся, сохраняя свое различие. Иными словами, не только души, находящиеся в материальных телах, обретут способность созерцать нематериальный мир, но и законы материи станут более гибкими, более свободными и подчиненными воле.

Между тем осмысленность этого дуализма сплошь и рядом отвергается язычеством. Практически для всех развитых языческих религий свойственно воспринимать материальный мир как «темницу», как иллюзию, в сущности даже как субстанциальное зло. Не только буддизм и гностицизм, но и индуизм и эллинизм главную задачу человека видят в том, чтобы развоплотиться, то есть «грамотно» умереть (Философия – это искусство умирания, говорил Сократ).

Таким образом, вера в воскресение гласит: дуализм двух единств - единства идеального мира и единства атомарного – осмыслен, и в пределе должен отражать дуализм самого Всевышнего, то есть дуализм двух Его имен, дуализм Милости и Суда.

Язычество стремится к небесному единству, с презрением отворачиваясь от материальной множественности, от материальной атомарности.

Вот как Мирча Элиаде представляет индуистскую практику: «Творение – это взрыв первичного Единства и разрыв между двумя полярными принципами, воплощенными в Шиве и Шакти. Всякое обусловленное существование подразумевает состояние двойственности, а значит, и страдание, иллюзию, «рабство». Тантрическая конечная цель – объединить два полярно противоположных принципа, Шиву и Шакти, в собственном теле. Когда Шакти, которая спит, свернувшись в форме змеи, просыпается благодаря определенным йогическим техникам, она... поднимается к самой вершине черепа, где живет Шива – и соединяется с ним. Соединение божественной пары внутри его собственного тела превращает йога в подобие андрогина».

Этой гермафродической практике языческого мира, практике снятия полярностей и растворения в Едином, противостоит монотеистическая практика брака, подразумевающая дополнительность, подразумевающая единство на соотнесенности с множественностью.

Выдающийся еврейский мыслитель ХХ-го века Эммануэль Левинас в своей книге «Тотальность и бесконечное» пишет: «Отношение между конечным и бесконечным для конечного заключается не в том, чтобы погрузиться в противостоящее ему бесконечное, а в том, чтобы остаться самим собой, «у себя», действовать здесь».

Таким образом можно сказать, что вера в воскресение, провозглашающая конечное тело вечным, является предельным выражением этого подхода.

Органическая жизнь представляет собой высшую тайну сопряжения бесконечного с конечным, брака души с телом. В самом деле, органические тела функционируют по своим имманентным биохимическим законам. По идее они ничего не должны были ни чувствовать, ни знать, как ничего не чувствуют и не знают другие тела, от мелких кристаллов и до гигантских разлетающихся галактик. Но Всевышний пожелал, чтобы на земле в мире атомов возникли эти органические телесные подобия небесных душ и приняли их в себя, соединились с ними.

То соединение душ с телами, которое известно нам по нашей земной жизни, на самом деле только помолвка. Это предварительный союз, который в конце концов неизбежно расторгается смертью. Лишь задуманный Всевышним грандиозный проект воскресения мертвых является окончательным осуществлением этого брака.

Напоминаю, что согласно книге Зохар, в описании сватовства Ицхака и Ривки аллегорически изображается воскресение плоти. Ангел Воскресения – Элиэзер посылается праху (Ривке) сообщить о возвращении ее души (Ицхака).

К содержанию

© Netzah.org