Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ

АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты

К содержанию

Недельная глава "Пкудей"

ПРЕВЫШЕ РАЗУМА («Пкудей» 5768 - 06.03.2008)

В человеке помимо разума имеется также и доразумная интуитивная совесть. Именно она в первую очередь формирует и составляет ту глубинную основу человека, которую уместнее было бы уподобить славе Бога. Основу человеческой суверенности составляет именно совесть, которая одна на свой страх и риск оценивает характер и смысл встречающихся ей в жизни явлений.

Слава Разума

Недельная глава "Пекудей" завершается описанием явления Славы Господа в скинии завета: «И покрыло облако шатер соборный, и слава Господня наполнила скинию. И не мог Моше войти в шатер соборный, потому что осеняло его облако, и слава Господня наполняла скинию. Когда поднималось облако от скинии, тогда отправлялись в путь сыны Израилевы во все странствия свои» (Шмот 40:34-35)

Существует немало истолкований явления славы в виде облака, но сегодня мне бы хотелось остановиться на мнении, высказанном Рамбамом, который не только предостерегает от слишком "физического" понимания этого явления, но и склонен толковать славу как Божественный Разум.

Разбирая мишну "Хагига" (2), Рамбам останавливается на словах: "Всякий, кто не дорожит славой Владыки, лучше бы ему было не являться на свет". Рамбам поясняет: "Это означает, что для него – не быть среди людей и принадлежать другому виду живых существ было бы лучшим существованием, чем существование в качестве человека, который стремится познать вещь не подобающим для этого путем, и не в соответствии с ее природой…", и далее: "под этими словами подразумевается тот, кто не дорожит своим разумом, ведь разум и есть слава Господа. И поскольку он не осознает величия этой вещи, дарованной ему, то оказавшись беззащитным перед своими влечениями, он становится подобным животному".

Итак, мы видим, что (при всем том, что между разумом человека и разумом Бога, по Рамбаму, прорыта пропасть), именно в разуме он видит корень подобия человека Богу. Более того, именно правильное пользование разумом Рамбам считает основой человека.

На протяжении веков так превозносил Разум не только Рамбам, но и некоторые другие теологи, как среди христиан, так и среди мусульман. Однако после того как Спиноза пришел к тому же отождествлению (Разума и Бога) не со стороны религии, а со стороны философии, многие осознали, что речь идет о подлоге. Человек не сводится к разуму, в нем имеется еще кое-что Божественное и помимо разума, что-то, что всегда будет отличать его от животного.

Человек это ни в коем случае не мыслящее животное. Такое понимание с полным правом можно назвать языческим. Критикуя Гегеля, Кьеркегор обвинял его именно в таком подходе: «По сути дела, Гегель делает человека язычником, обладающим разумом родом животных».

Между тем человек буквально неспособен быть только животным, все его потребности, начиная от самых утонченных и кончая самыми грубыми, всегда сплетены со своим культурным оформлением. Человек либо возносится над своими потребностями, оказываясь тем самым выше животного, либо подчиняется этим потребностям, становясь при этом хуже животного. В этом смысле слова Рамбама, что "оказавшись беззащитным перед своими влечениями, он становится подобным животному" не выражают всей сути происходящего. Человек просто не способен совпасть со своей "животной природой". Просвещенческий идеал некоего "естественного человека", некоего близкого к природе индейца – заведомая фикция, держащаяся на весьма отдаленном представлении о культуре диких племен.

Для восприятия таких видов искусства как музыка или живопись, действующих на сердце, разума не требуется. Но кто когда видел животное, зачарованно созерцающее картину или внемлющее музыке. А ведь олигофрены, люди с умственным возрастом в несколько лет, бывают очень музыкальны и художественны, нередко их сердце так же открыто этим чисто человеческим переживаниям, как и сердце обычных людей.

В человеке помимо разума имеется также и доразумная интуитивная совесть. Именно она в первую очередь формирует и составляет ту глубинную основу человека, которую уместнее было бы уподобить славе Бога. Основу человеческой суверенности составляет именно совесть, которая одна на свой страх и риск оценивает характер и смысл встречающихся ей в жизни явлений.

В Гемаре (Сукка 52.а) в этой связи рассказывается следующая притча: «Р.Иехуда б.р.Илай объявил: В будущем Пресвятой Господь приведет Злой помысел и убьет его на глазах праведных и нечестивых. Праведным он покажется высокой горой, а нечестивым – ниточкой с волосок. Те и другие будут плакать. Праведники плачут и говорят: «Как смогли мы одолеть такую высокую гору?». А нечестивцы плачут и говорят: «Как это мы не могли одолеть такую тоненькую ниточку?»

Развивая и углубляя в себе зверя в соответствии с собственным выбором, человек становится зол и жесток в такой мере, в какой не способно быть злым и жестоким никакое животное (не имевшее выбора быть кем-то другим). Но при этом совершивший такой выбор человек утрачивает способность замечать альтернативу, он начинает терять рассудок. Законченный грешник – это человек, который никогда не окажется способным понять, что значило для него быть человеком. Именно это непонимание, именно эта неспособность пожелать себе изменения является для человека подписанием смертного приговора. Деградируя в животное, он выводится из человеческого бытия. Общепризнано, что наказания геенома способны исправить лишь того, кого коснулось раскаяние, лишь того, кто сам желает измениться. Но эти же наказания уничтожают того, кто изменению противится. Истребляется тот, кто в принципе оказывается неспособен постичь, мимо чего он прошел, будучи созданным. Этот человек свободно выбирает животное существование, и потому выводится из числа людей.

Описывая наказания геенома, раби Моше Хаим Луцато пишет: "благодаря этим наказаниям, реально истребляемых будет очень мало, ибо это будут только те, в ком зло усилилось в такой большой степени, что невозможно никоим образом найти им место остаться при истинном воздаянии и вечном наслаждении" (II, 2,4)

Звериный рай

И все же соотношение человеческой и животной души антиномично. Парадоксальным образом путь совести на своем пути вновь сближает людей и животных, которые вовсе не выглядит уничтожаемыми, как сказано: «Кто знает, возносится ли ввысь дух сынов человеческих, а дух животных – нисходит ли вниз, в землю?» (Коэлет 3:21)

Указав четкую границу, пролегающую между человеком и зверем, невозможно обойти стороной также и ту экзистенциальную близость к людям, которой животные все же обладают. Разве, само не ведая того, животное не заброшено в мир? Разве оно не переполнено восторгами перед себе подобными и тревогами за свое существование?

Чувства животных сильны, как и чувства детей, и перед этими чувствами они действительно совершенно беззащитны, так как не наделены разумом.

Переживание солидарности с кем-либо обыкновенно воспринимается людьми как мгновение их собственно человеческого бытия – вне которого остается одно прозябание. Но солидарность эта безусловно простирается также и на животный мир.

Между тем бесспорно, что большинство животных наделены от природы внутривидовой солидарностью, вполне аналогичной той, которую испытывают люди. Более того, по крайней мере в некоторых случаях животные обнаруживают также межвидовую солидарность, особенно выражаемую по отношению к новорожденным. Я сам был свидетелем того, как (моя) собака выкормила своим молоком котенка.

И травоядные и хищники очень часто выкармливают прибившегося к ним новорожденного звереныша от другого вида. Известны десятки подлинных историй, когда человеческий младенец находил приют в стае волков. Известны случаи усыновления людей медведями и обезьянами. Итальянские ученые однажды обнаружили человека, выросшего в стае африканских антилоп.

В своей книге "Культура и этика" Альберт Швейцер упоминает этическое учение врача Вильгельма Штерна. Швейцер пишет: "У Дарвина чувство растущей угрозы для жизни всех особей рождает всего-навсего только стадный инстинкт сплоченности одновидовых существ. У Штерна же это чувство развивается в своего рода чувство солидарности со всеми живыми существами. Границы снимаются. Человек испытывает чувство солидарности с животным, так же как и животное с ним, хотя и не так полно. Этика есть не только нечто, присущее лишь человеку, но и нечто заложенное в любом существе, хотя и менее развитое в нем. Самоотречение есть чувство глубокого инстинктивного самосохранения. В активном или пассивном смысле слова ко всем существам может быть применим принцип нравственного. Главнейшей заповедью этики является, следовательно, тот принцип, что человек не должен причинять никакого зла ни одному одушевленному существу, пусть даже низшему и даже тогда, когда он вынужден прибегать к обороне…" .

Мне думается, что подход этот вполне созвучен иудейскому, согласно пророческому видению которого в грядущем Эдемском саду будут обитать не только люди, но и животные, причем они не будут причинять друг другу никакого вреда, как сказано: «И волк будет жить (рядом) с агнцем, и леопард будет лежать с козленком; и телец, и молодой лев, и вол (будут) вместе; и маленький мальчик (будет) водить их. И пастись будут корова с медведем; детеныши их лежать будут вместе; и лев будет есть солому, как вол. И будет играть грудной младенец над норою кобры, и отнятое от груди дитя протянет руку свою к логову гадюки. Не будут делать зла и не будут губить на всей Моей святой горе, ибо полна будет земля знанием Господа, как полно море водами». (Иешайя 11:5-8)

К содержанию

© Netzah.org