Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ



АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты


К содержанию

Недельная глава "Шмини"

ПРАВЕДНОСТЬ И СВЯТОСТЬ («Шмини» 5772 - 12.04.2012)

Нравственные качества, «мидот» ценятся в еврейском мире чрезвычайно высоко, но усваиваются они в семье, в детских садах и начальной школе, а не в йешивах, где этическими вопросами занимаются в самом ограниченном объеме. В этом плане священническое служение еврея можно уподобить специализированной деятельности. Например, если человек нечист на руку, то его просто никто не возьмет работать в банк, однако человек, оказавшийся на должности банковского служащего, в первую очередь занят все же открытием счетов и вложением чеков, а не совершенствованием своего качества честности.

Тора и этика

В недельной главе «Шмини» приводится обстоятельная классификация живых существ с точки зрения их чистоты и нечистоты, при этом завершается глава следующими словами: «Всего, что ползает на чреве, и всего, что ходит на четырех, и всякого многоногого из всех гадов, пресмыкающихся по земле, их не ешьте, ибо мерзость они. Не оскверняйте душ ваших никаким пресмыкающимся гадом и не оскверняйтесь ими, так как станете через них нечистыми. Потому что Я Господь, Бог ваш, освящайтесь и будьте святы, ибо Я свят, и не оскверняйте душ ваших никаким гадом, ползающим по земле; Потому что Я Господь, выведший вас из земли Египетской, чтоб быть вам Богом. Будьте же святы, потому что свят Я. Вот закон о скоте и о птицах, и о всяком существе, движущемся в воде, и о всяком существе, пресмыкающемся по земле; Чтобы различать между нечистым и чистым, и между животным, которое можно есть, и животным, которое не может быть едомо». (Ваикра 11:42-47)

Итак, «святость» согласно Торе, прямым образом связана с соблюдением кашрута, с тщательным различением между тем, что может, и что не может быть едомо. Если в христианской лексике, перешедшей в разговорную, слово «святой» означает прежде всего «высоко нравственный», то в еврейском понимании «святость» - это в первую очередь «отделенность», т.е. именно строгое соблюдение ритуальных предписаний вполне нейтральных вопросам морали.

Если в своей религиозной жизни христианин в первую очередь сосредотачивается на нравственных вопросах, то для иудея во главе всего стоит служение, преданность возложенной на него миссии, а именно «соблюдение заповедей», которые большей частью носят ритуальный характер.

Разумеется, религиозная жизнь еврея вовсе не лишена нравственного интереса, евреи трепещут перед Богом, благотворят и каются ничуть не меньше христиан, но к «заповедям», к «святости» все это вроде бы не относится. Крылатое изречение «отношение к людям предшествует Торе» («Дерех эрец кодем ле-Тора») с одной стороны ясно показывает, что в иудаизме главенствует, а с другой, что «Тора», «святое» - это сфера служения, а не сфера нравственности.

В этом отношении весьма показательны следующие слова Виленского Гаона: «Когда «йецер ара» подбивает человека учиться для достижения материальных благ или для получения поста раввина, и человек не может противостоять ему, лучше в такие моменты учить книги «мусара», пока «йецер» не оставит его, и тогда начать учиться». (8:18). Нравственные качества, «мидот» ценятся в еврейском мире чрезвычайно высоко, но усваиваются они в семье, в детских садах и начальной школе, а не в йешивах, где этическими вопросами занимаются в самом ограниченном объеме. В предисловии к одной из самых известных книг по этике - «Месилат Яшарим» автор (РАМХАЛ) следующим образом объясняет причину ее написания: «Немногочисленны представители той категории (людей), которые посвятят себя исследованию и изучению целостного служения (Всевышнему): любви, страха, приверженности и других разновидностей благочестия. И не потому, что такое не является важным для них. Ведь кого бы ты ни спросил, всякий скажет, что это основа великая. И пусть не заблуждается мудрый, полагая, будто мудрецом истинным можно быть, не уяснив себе всего этого. И все же мало внимания этим вопросам уделяют по причине их великой популярности и мнимой простоты, когда не видят необходимости в значительных затратах времени ради их изучения».

В этом плане священническое служение еврея можно уподобить специализированной деятельности. Например, если человек нечист на руку, то его просто никто не возьмет работать в банк, однако человек, оказавшийся на должности банковского служащего, в первую очередь занят все же открытием счетов и вложением чеков, а не совершенствованием своего качества честности.

И все же между нравственностью и служением существует связь, причем связь более тесная, чем это обыкновенно сознается. В конечном счете, этике, отношению к людям («дерех Эрец») учатся из той же Торы, и между «святостью» и «праведностью» существует явственная корреляция, как сказано: «Нет Торы – нет морали («дерех эрец»), нет морали («дерех эрец») нет Торы» (Пиркей авот 3:17).

Единая шкала

При всем том, что основные положения нравственности заложены в человеке изначально (будучи присущими тому Божественному образу, по которому он создан), для их развития необходим также и внешний источник. Без такого внешнего источника, без откровения все путается и извращается. Многие пороки – например, воровство - совершенно естественно усваиваются из окружения, причем усваиваются как добродетели. В воровской семье ребенок с самых ранних лет чувствует, что если он не взял что плохо лежит, то он слабак и ротозей, который сам не заслуживает ничего иного, как быть обкраденным. Увидеть мир по-другому ему неестественно и очень трудно.

Разумеется, совесть может пробудиться в любых условиях. Минутную вспышку отвращения к своим занятиям способен испытать даже самый закоренелый преступник, но для того, чтобы поставить совесть в основу поведения, необходим навык, необходима соответствующая культура, необходима ясная шкала ценностей, которая по большому счету представлена лишь в ТАНАХе.

Пример тому - история христианства. Возможно, языческие народы и не были удовлетворены своим образом жизни и своей верой, но пока они не узнали из Библии о едином Боге, они, по их собственному свидетельству, ходили во тьме. «Евреи, – признает Ницше в книге “По ту сторону добра и зла”, – произвели тот фокус выворачивания ценностей наизнанку, благодаря которому жизнь на земле получила на несколько тысячелетий новую и опасную привлекательность…».

«Святость» и «нравственность» достаточно естественно рассматривать в разных плоскостях, однако все же в тесной связи друг с другом, и с соблюдением четкой субординации, которую полностью признает традиция: «Иго небес предшествует игу заповедей». «В выполнении всей Торы нет никакого смысла, если она не делается во имя страха Божия», - пишет Магараль (Хидушей агадот 1 стр 17). Но в том-то и дело, что при этом «святость» коренится в «богобоязненности», и самым глубинным образом сопряжена с ней.

В главе «Кдошим» не в связи с кашрутом, а в связи с интимными отношениями мы встречаем выражения весьма близкие к приведенным выше: «Говори всей общине сынов Израиля и скажи им: святы будьте, ибо свят Я, Господь, Бог ваш» (Ваикра 19:1-2).

Раши поясняет слова «святы будьте» следующим образом: «Сторонитесь запретных связей и помыслов преступных. Везде в Торе, где находишь повеление оградить себя от чего-либо, находишь также упоминание о святости. "Жену блудную и опороченную (не брать им)... Я Господь, освящающий вас". "И не опорочит он свое потомство... Я Господь, его освящающий". "Святы будут они... Жену блудную или опороченную" (21: 6-8).

Итак, о «блудной жене» и даже о «преступных помыслах» Тора иногда говорит приблизительно в тех же выражениях, что и о некошерной пище. Но это значит, что имеются точки, в которых «святость» нравственна, а «нравственность» - свята.

Итак, связь святости с нравственностью в еврейским сознании гораздо более глубока, чем это обычно считается: даже оставаясь разными реальностями, они могут переплетаться, выстраивая единую иерархию. Потомки Израиля, потомки Леви и сыны Аарона отличаются именно по «святости», никакого отношения к нравственности эти уровни не имеют, и в то же время существует мишна, которая сплетает «святость» и «нравственность» в один узел: «Священник предпочтительнее левита, левит предпочтительнее просто еврея, еврей предпочтительнее незаконнорожденного. Всегда ли [это так]? Только когда все эти люди обладают равными заслугами. Но если незаконнорожденный – мудрец, а первосвященник – неуч и невежда, незаконнорожденный мудрец предпочтительнее невежды-первосвященника» (Мишна, трактат Горайот, гл. 3).

Итак, мы видим, что при всем том, что «святость», т.е. «отделенность» от всего запрещенного, никак с «богобоязненностью» не совпадает, она ее целиком и полностью подразумевает.


К содержанию









© Netzah.org