Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ

АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты

К содержанию

Недельная глава "Шмини"

ПРАВО НА ОШИБКУ («Шмини 5765 - 31.03.2005)

Расплата за ошибку

Недельная глава «Шмини» начинается следующими словами: «И было, на восьмой день призвал Моше Аарона и сынов его и старейшин Израйлевых. И сказал Аарону: возьми себе бычка молодого для грехоочистительной жертвы и овна для всесожжения без порока, и представь пред Господа. И сынам Израйлевым говори так: возьмите козла в жертву грехоочистительную, и бычка и ягненка однолетних без порока во всесожжение» (9.1-3)

Далее мы читаем: «И приступил Аарон к жертвеннику, и зарезал бычка в жертву грехоочистительную, которая за него» (9.9).

Итак, уже первое богослужение сопровождалось принесением первосвященником жертвы за его собственные невольные грехи. Следует подчеркнуть, что эта жертва - «за грех» (курбан хатат) приносилась именно за невольные грехи, т.е. за ошибки.

Далее в нашей главе описывается некая невольная ошибка сынов Аарона, за которую они поплатились жизнью: «И вошли Моше и Аарон в шатер откровения, и вышли, и благословили народ. И явилась слава Господня всему народу. И вышел огонь от Господа, и сжег на жертвеннике всесожжение и тук, и увидел весь народ и возликовал он, и пал на лицо свое. И взяли сыновья Аарона, Надав и Авиу, каждый свой совок, и положили в них огня, и возложили на него курений, и принесли пред Господа огонь чуждый, какого Он не велел им. И вышел огонь от Господа, и пожрал их, и умерли они пред Господом» (9.23-10.2)

Существует две основные версии относительно того, какая ошибка была допущена сынами Аарона. Согласно одному мнению, сыны Аарона вынесли галахическое решение в присутствии своего учителя (Моше), согласно второму – они приступили к богослужению в нетрезвом состоянии.

Между тем в любом случае ясно, что, во-первых, сыны Аарона поплатились именно за ошибку, а не за какое-то сознательное преступление, а во-вторых, эта ошибка связана с ошибочным пониманием. Но почему Всевышний так сурово относится к такого рода ошибкам?

Этот вопрос особенно интересно выяснить в связи с учением Дерриды, легализующим любые прочтения текста. Согласно предложенной им теории деконструктивизма, ошибочных прочтений не бывает. Каждое понимание оправдано и осмысленно. Читатели заведомо «неповинны» в том, что обнаружили в тексте такие смыслы, которые сам автор вовсе не намеревался туда вкладывать.

Не секрет, что теория Дерриды выводит из себя многих – причем и авторов и исследователей, т.е. и тех, кто стараются ясно выразиться, и тех, кто стремятся все неясное в чужих высказываниях прояснить.

Как бы то ни было, если деконструктивизм говорит о «смерти автора», то многие авторы находят эти слухи несколько преувеличенными.

Воскрешение Автора

Кажется очевидным, что если искажение исторических событий в угоду идеологии является заведомой ложью, то придание нового смысла известному тексту не только дозволительно, но в каком-то отношении является предписанным. Однако у всего имеется своя граница.

В мидраше сказано, что у Торы имеется семьдесят ликов, т.е. семьдесят прочтений. Число семьдесят символизирует полноту, символизирует множество. Но все же множество не бесконечное. Ликов Торы именно семьдесят, а не семьдесят одно. Иными словами, существуют такие трактовки текста, которые выпадают за пределы его базисного понимания, которые профанируют намерение и замысел автора, и которые поэтому правомочно определять как ложные.

Как уже было сказано, деконструктивизм, провозгласивший «смерть автора» и возложивший ответственность за смысл текста в первую очередь на читателя, отрицает саму возможность «ошибочного» прочтения – любое истинно.

Между тем этому в целом правомерному подходу невольно хочется указать пределы. Что, например, понял Гитлер в тех книгах своих великих соотечественников, которые приказал сжечь? При этом, однако, нельзя сказать, что тот, кто предал аутодафе «Майн кампф», что-то в нем не понял, или понял «не так». Это с одной стороны.

Но главное даже не в этом. Главное, что деконструктивизм не учитывает того, что автор может воскреснуть и предстать вместо своего текста. Он может предстать и «подвергнуть деконструкции» все заметки своего читателя.

Каковы же тогда могут быть критерии истинной деконструкции? По-видимому, диалогичность. Каждый писатель – одновременно также и читатель, читатель своего критика. А каждый читатель, когда он высказывает связные суждение о прочитанном – так или иначе превращается в писателя. Таким образом, принцип «безошибочности» понимания сохраняется до того момента, пока между автором и читателем ведется диалог, до того момента пока сохраняется искренняя заинтересованность обеих сторон «докопаться» до истины, понять.

Автор может засчитать за истинное всякое «ошибочное» (т.е. то которого он исходно не имел в виду) прочтение его текста, но лишь до тех пор, пока это «ошибочное» прочтение апеллирует к нему самому. Если читателем позабыто лицо автора, то теряется всякая ценность его открытий.

В своей статье «Похвала глупости» Шестов приводит следующее адресованное ему замечание Бердяева: «на этом месте я ловлю автора «Апофеоза». Что такое свободная мысль? Это уже некоторая предпосылка, ведь всякая мысль есть уже результат переработки переживаний, опыта тем убийственным инструментом, который мы называем разумом, в ней уже обязательно есть последовательность». Лев Шестов следующим образом прореагировал на это замечание: «Что правда – то правда. Поймал. Только зачем ловить было? И разве так книги читают? По прочтении книги нужно забыть не только все слова, но и все мысли автора, и только помнить его лицо. Ведь слова и мысли только несовершенные средства общения».

Лицо Автора

В отношении чтения священных текстов это положение тем более справедливо. Всевышний не обычный автор, Его возможности постигать смыслы собственного текста и предвосхищать ход мысли Своих критиков огромны. Я не стану решать, как Он отнесется к трактовке Своего произведения самаритянами, караимами и саббатианами. Вполне возможно, что Он учтет чистосердечие этих читателей Торы и прислушается к их трактовке наряду с трактовкой традиционной. Однако я определенно решусь выразить общие критерии, на основании которых можно судить о подлинности того или иного подхода.

Я бы сказал так, пока читателем не забыто лицо Божественного Автора, всякая его трактовка Текста будет снисходительно этим Автором принята, но если Его лицо будет позабыто, то не будет принята никакая.

Некоторые исследователи отмечали, что гностическое прочтение библейских текстов прекрасно вписывается в деконструктивистский подход и потому вполне легитимно.

Между тем уместно обратить внимание, что последовательное прочтение Священного текста, делающееся вопреки Авторскому замыслу, рано или поздно приводит к его отвержению, к прекращению чтения, к полному забвению Авторского лица.

Так гностик Маркион дочитался до того, что объявил ложным весь ТАНАХ и отказался включить его в свой канон. Аналогичные попытки селекции книг Священного Писания производились и позже. Например, либеральный теолог первой половины прошлого века Гарнак писал в своей монографии, посвященной Маркиону: «Отвергнуть Ветхий завет во втором столетии была ошибка, которую отвергла великая церковь; удержать ветхий завет в 16 веке была судьба, от которой реформация не смогла уйти. Но сохранение его в протестантизме с 19-го века есть следствие религиозной и церковной косности».

Но основоположник ислама Мухаммад превзошел всех. Он еще в 7-ом веке отверг тексты «ветхого», а заодно с ним и «нового» заветов, представив свое их понимание, как исходный священный текст.

Тем самым у нас имеются все основания полагать, что ни прочтение Маркиона, ни прочтение Мухаммада, ни прочтения ряда других чересчур вольных харизматов не входят в число тех Семидесяти ликов Торы, которые являются полнотой выявления всех ее истинных смыслов.

К содержанию

© Netzah.org