Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ



АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты


К содержанию

Недельная глава "Мецора"

ОБРАТНАЯ СТОРОНА ЗЛОСЛОВИЯ («Мецора» 5765 – 14.04.2005)

Видуй

В недельной главе «Мецора» продолжается начатое в предыдущей главе «Тазриа» изложение законов, связанных с проказой, которая считается в иудаизме наказанием за вполне определенный порок, а именно за порок злословия.

Злословие рассматривается традицией как очень серьезный грех, в определенном отношении даже как величайший из грехов. Как сказано в Талмуде (Авода Зара 19): «За три греха человека наказывают на этом свете, и много он теряет в мире грядущем: за идолослужение, за кровопролитие, а более всего - за злой язык».

Между тем противоположный полюс злословия можно усмотреть не только в последовательном уклонении от обсуждения недостатков своих ближних, но также в способности смиренно воспринимать злословие в свой адрес, в особенности же такое злословие, которое не соответствует действительности.

Как быть человеку, который оказывается жертвой клеветы, или скажем так, судебной ошибки? Должна ли его духовная позиция совпадать с позицией формально правовой?

В книге «Лекутей эцот» Раби Нахман призывает воспринимать такого рода несправедливые обвинения совершенно серьезно, так как если бы мы действительно совершили соответствующие нарушения или даже преступления. И позиция эта представляется весьма прозорливой. Ведь оскорбленный несправедливостью человек часто с таким рвением начинает доказывать свою невиновность, что в результате оказывается уловленным обвинителем.

Согласуясь с мудрым духовным видением, человек призван проявлять осторожность и сознавать, что своими опрометчивыми заверениями: я не вор, я не прелюбодей, я не лжец и т.д., он может спровоцировать столь серьезное испытание своих добродетелей, которое окажется не способен выдержать. Ведь если мы знаем, что Всевышний даже «Своим святым не доверят», то как мы можем быть уверены в себе и давать себе превосходные характеристики? Как точно выразился Альберт Швейцер: «Чистая совесть есть изобретение дьявола».

Итак, богобоязненный человек не может сказать в сердце своем: я не убийца, я не вор, я не прелюбодей, я не предатель. Ибо в результате таких заверений лукавый может уловить его и подвести под какое-либо из этих преступлений.

Напротив, богобоязненный человек произносит «видуй» - исповедание грехов, в котором заранее признается в совершении следующих преступлений: «Мы были виновны, изменяли, обирали, порочили, поступали криводушно, злоумышляли, хищничествовали, возводили ложь, давали дурные советы, лгали, насмехались, восставали, презирали, были непокорны, грешили и совершали преступления, притесняли, были упрямы, творили зло, губили, совершали гнусное, заблуждались, вводились в заблуждения». На Йом Кипур этот список пополняется множеством других грехов.

Как бы мы ни были фактически ни в чем неповинны, это исповедание справедливо, ибо в каждом из нас живут по меньшей мере начатки и склонности к этим грехам. Сказать о себе: «я не прелюбодей» не может ни один богобоязненный человек. Такое утверждение является разновидностью возгласа царя Давида: «Господи, испытай меня» (Тегил 26.2), возгласа, за которым, согласно толкованию мудрецов, последовало падение Давида, связанное с Бат-Шевой (2-я книга Шмуэля гл 11).

Как известно, в Советском Союзе инакомыслящие нередко подозревали друг друга в доносительстве. Многие вполне достойные люди сталкивались с такого рода обвинениями в их адрес. Достаточно напомнить, что не так давно Натан Щаранский выиграл судебный процесс против человека, издавшего целую книгу, в которой пытался обвинить бывшего правозащитника и узника Сиона в сотрудничестве с КГБ. Полностью солидаризируясь с действиями Щаранского, защитившего свою честь в суде, я бы вместе с тем хотел обратить внимание на чисто духовный аспект этой проблемы, который в прежних условиях выглядел несколько иначе.

Насколько я помню, в той давней советской жизни люди часто находили нелепым и даже духовно ложным вступать в прения по поводу такого рода обвинений. Отчасти это диктовалось именно сознанием того, что никто не может положа руку на сердце заявить о себе: «я не стукач!» Ведь в ту минуту, как он это скажет, в высших сферах может быть принято решение об очень неблагоприятном для него испытании. Это та самая ситуация, в которой как раз уместно последовать совету рабби Нахмана и смиренно принять оскорбительное обвинение.

Самогипноз

Однако эта мудро заниженная самооценка не должна превращаться и в свою противоположность - в такое самовнушение, в такой самогипноз, при котором человек действительно начинает считать, что он совершил преступления, к которым не имеет никакого непосредственного отношения.

А ведь известно множество случаев, когда люди признавались в несовершенных ими грехах под психологическим воздействием. Причем в какой-то момент они даже сами начинали верить своим признаниям. Подобное явление сродни гипнозу.

Не так давно в израильских СМИ получила огласку книга, написанная тридцатилетней женщиной, неожиданно припомнившей под гипнозом, что в детстве она систематически насиловалась своим отцом, но вытеснила эти события из памяти. Нахлынувшими на нее под гипнозом воспоминаниями она объяснила все те проблемы, с которыми сталкивалась в течение жизни. Все для нее вдруг «встало на свои места».

Мне довелось слушать интервью с матерью и сестрой этой женщины, которые категорически отрицали все ее обвинения. Мать сказала, что еще до того, как дочь вспомнила об этих изнасилованиях, она прочитала книгу, в которой описывалась такая же самая история: женщина, изнасилованная в детстве своим отцом, вытеснила это воспоминание, но восстановила его под гипнозом.

По мнению матери, ее дочь – деструктивная натура, неудачница, которая своими «воспоминаниями» мстит родителям за свою несостоятельность.

В данном случае я не берусь судить на чьей стороне правда, но должен отметить, что само это явление, т.е. ложные воспоминания, вызванные воздействием гипноза - явление хорошо науке известное.

Например, в 1988 году в США был арестован благочестивый христианин сотрудник полиции Поль Инграм. Его взрослые дочери Эрика (22) и Джули (18) вдруг неожиданно припомнили, что с самого раннего детства отец насиловал их и их двух братьев. Поль Инграм заявил, что он ничего подобного припомнить не может, но что он не может также и не верить своим дочерям, а потому вынужден объяснить провалы своей памяти вытеснением.

Аналогичных случаев такого рода бездоказательных воспоминаний, полученных под гипнозом, в настоящий момент описано великое множество. В достоверность некоторых из них, поверить совершенно невозможно. Вывод напрашивается один, по меньшей мере в ряде случаев гипнотические воспоминания возникали как своеобразные самооправдания.

Это явление позволительно было бы назвать моральным эдиповым комплексом, ибо его суть - это моральная казнь родителя, совершенная во имя собственного морального возрождения. Собственный жизненный провал человек возводит к некоему «первородному греху» - к греху своих родителей против него.

И это понятно, родительская любовь – это тот главный ангел, который сопровождает человека всю его жизнь, который хранит его от зла, сообщает ему чувство уверенности и достоинства, который обеспечивает его оптимизмом и жизнелюбием. Соответственно человек замкнувшийся и очерствевший может почувствовать, что этого ангела у него нет, и обвинить родителей во всех своих неудачах.

Как бы то ни было, если встречаются отцы, способные насиловать своих дочерей, то почему бы не существовать и дочерям, способным ложно обвинять своих отцов в том, что они подвергались с их стороны насилию? Оба этих преступления по своей чудовищности достаточно равновесны.

Психологи в таких случаях объясняют своим пациентам, что для них эти воспоминания «истинны»…, однако имели ли место данные события на самом деле, не знает никто.

Поразительное признание. Одно оно может свести с ума человека с куда более устойчивой психикой, чем у пациента психиатрической клиники. Ведь такой подход равнозначен неопределенности в вопросе, кто является тяжким преступником – ребенок или отец?

Пациентка, которая с одной стороны искренне верит своим воспоминаниям, а с другой стороны слышит от врача, что ее уверенность может быть лишь плодом ее больной фантазии - оказывается перед совершенно немыслимой дилеммой. Ведь если ее воспоминания верны – чудовище ее отец, если нет – чудовище она сама. Поистине роковая ситуация. И поистине ничто в ней не может принести облегчения, кроме готовности признать себя способным совершить страшный грех, при одновременной ненависти к этому греху. Ничто не может помочь в этой ситуации лучше, чем совет рабби Нахмана со смирением принимать обвинения в свой адрес, даже когда сами мы убеждены в своей невиновности.


К содержанию









© Netzah.org