Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ

АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты

К содержанию

Недельная глава "Эмор"

СЫНЫ ИЗРАИЛЯ И СЫНЫ ААРОНА («Эмор» 5764)

Дополнительные требования

В недельной главе «Эмор» описываются законы, связанные со священниками – потомками Аарона.

На священников распространяется ряд законов, отличающих их от всех прочих сынов Израиля. Внутри общего избрания Израиля на коэнов налагаются дополнительные требования. В частности, священник не может соприкасаться с мертвых телом, как сказано: «да не осквернится прикосновением к умершим из народа своего» (21.2).

Для служения в Храме священникам предъявлялось требование телесного совершенства: «И сказал Господь Моше, говоря: Говори Аарону следующее: никто из семени твоего в роды их, у которого будет увечье, не должен подходить, чтобы приносить хлеб Бога своего. Никто у кого увечье, да не подойдет: ни слепой, ни хромой, ни плосконосый, ни уродливый. Ни человек, у которого перелом ноги или перелом руки, или горбатый, или худой, или с бельмом на глазу, или с коростой, или паршивый, или с поврежденными ятрами. Ни один человек из рода Аарона, священника, у которого увечье, не должен подходить, чтобы приносить жертвы Господни: он увечен, да не подойдет он подносить хлеб Бога своего... К завесе да не подойдет и к жертвеннику да не приступит, ибо увечен он; не должен он бесчестить святынь Моих, ибо Я Господь, освящающий их». (21.16-23)

Определенные ограничения накладываются на священника при выборе жены: «Святы должны быть они Богу своему, и да не оскверняют имени Бога своего, ибо жертвы Господа, хлеб Бога своего, приносят они, и потому они должны быть святы. Жену блудницу и обесчещенную нельзя им брать, и жену, отверженную мужем своим, нельзя им брать, так как свят он (священник) Богу своему» (21.6)

Существует также закон, запрещающий священнику приглашать к своему столу рядовых сынов Израиля, во всяком случае если при этом он подает мясо жертвенных животных и иные посвященные Храму продукты.

«И никакой посторонний не должен есть святыни; жилец священника и наемник не должны есть святыни. Если же священник приобретет себе человека покупкою за серебро свое, то сей может есть из нее; так и домочадцы его могут есть из хлеба его. А если дочь священника выйдет замуж за постороннего, то она не должна есть из святого возношения. Но если дочь священника станет вдовою или разведенною, и детей нет у нее, и возвратится она в дом отца своего, как в юности своей, то она может есть хлеб отца своего. Никакому же постороннему нельзя есть его. Если же кто съест святыню по ошибке, то должен приложить пятую долю к тому и отдать священнику вместе со святыней» (22.10-15)

На этом законе хотелось бы отдельно остановиться.

Радикальное отделение

Кажущийся на первый взгляд достаточно понятным, при более пристальном рассмотрении этот закон вызывает ряд вопросов. Действительно, мы легко можем объяснить этот запрет тем, что все посвященное Храму строго отделено от повседневности, и поэтому соответствующей отделенностью должна обладать и пища.

Между тем этот ответ порождает второй вопрос, собственно и возбуждающий интерес: почему тогда обычному сыну Израиля не запрещено приглашать к своему столу нееврея, хотя один вроде бы также отделен от второго, и хотя (как утверждается в Талмуде) стол еврея является аналогом жертвенника?

В самом деле, еврей не может есть в гостях у нееврея, во всяком случае не может прикасаться к значительному количеству подаваемых блюд. Но при этом еврей может безо всякого ограничения принимать нееврев за своим столом. Итак, если отделенный от народов Израиль может разделить с ними свою трапезу, то почему тогда священник не может разделить своей трапезы с Израилем? Чем отделение Коэна от Израиля отличается от отделения Израиля от народов?

При этом стоит отметить, что аналогичная строгость отмечается также и в отношении прозелитизма. Инородец может стать евреем, но ни инородец, ни еврей не могут стать коэном. Коэном можно только родиться. Иными словами, идея родового избрания, пронизывающая призвание сынов Израиля, как бы завершается и исполняется в священстве сынов Аарона.

Итак, чем отличаются два этих разделения - условное израильское и безусловное священническое?

По-видимому, и корень этого отличия, и его смысл следует искать в предистории. Как мы знаем, первоначально на служение в Храме посвящались именно все сыны Израиля, точнее первенцы всех сынов.

«И Господь сказал Моше говоря: Я ведь взял левитов из среды сынов Израиля вместо всех первенцев, разверзающих чрево, из сынов Израиля, дабы левиты были Моими. Ибо всякий первенец - Мой, в день избиения Мною всякого первенца в земле Египетской посвятил Я Себе всякого первенца в Израиле, от человека до скота: они должны быть Моими, Я Господь» (Бемидбар 3.11-13).

В другом месте Тора вновь повторяет, что левиты были взяты для этой службы вместо первенцев. «После сего войдут левиты служить при шатре соборном, когда ты очистишь их и вознесешь их возношением. Ибо вполне отданы они Мне из среды сынов Израиля вместо первоплодия всякой материнской утробы, вместо первенца всякого из сынов Израиля взял Я их Себе. Ибо Мой всякий первенец у сынов Израиля, от человека до скота. В день поражения Мною всех первенцев в земле египетской посвятил Я их Себе. И взял Я левитов взамен всех первенцев у сынов Израиля. И отдал Я левитов из среды сынов Израиля, отданы они Аарону и сынам его для исполнения службы за сынов Израиля при шатре соборном» (8.15-19).

Аарон был потомком Леви, и избрание коэнов находится поэтому в общей логике данного замещения. Но зачем оно вообще понадобилось? Чем были плохи первенцы всех сынов Израиля?

Как сообщает предание, эта замена была осуществлена в результате греха поклонения золотому тельцу, от которого уклонилось все колено Леви. Как сказано в Торе: «И стал Моше в воротах стана, и сказал: кто за Господа - ко мне! И собрались к нему все сыны Леви» (Шемот 32.26)

Но при этом важно отметить, что в какой мере Левиты не участвовали в изготовлении золотого тельца и в поклонении ему, в такой же мере инородцы участвовали активнее других. Собственно говоря считается, что именно «эрев рав», т.е. вышедшие вместе с Израилем инородцы, склонили евреев совершить это нарушение.

«Эрев рав» и потомки Леви оказались в этой истории как бы по разные стороны еврейской общины, с противоположных позиций влияя на нее.

Но может быть, за этим и скрывается та подчеркнутая строгость отделения коэнов от Израиля? Здесь как бы улавливается какая-то компенсация. Возможно в силу того, что «эрев рав» мог войти в еврейских народ, Всевышний решил ограничить вхождение в семью Аарона даже простых израильтян (а не только инородцев). Между тем самих израильтян не смущает этот жесткий запрет. Они относятся к нему с доверием и без комплексов.

В свете этого доверительного отношения евреев к законам связанным со священством, становится более понятно недоверие иудейской традиции к народам мира, которые усматривают в законах связанных с избранием Израиля злокозненность и национальную гордыню (например, в связи со словами Торы: «Законы мои исполняйте и установления Мои соблюдайте» (Ваикра 18.4), Раши поясняет: «Указы Царя, на которые дурное побуждение еврея и народы мира возражают: «Зачем нам их соблюдать?». Например, запреты есть свинину или надевать одежду из шерсти со льном. Поэтому сказано: «Я, Господь Бог» - это Мой указ, вы его обязаны слушать»).

Народы с трудом принимают волю Всевышнего в том, что касается избрания Израиля и соответственно законов, предложенных евреям в связи с этим избранием.

Избрав Израиль, Всевышний произвел параллельное человечество, так же как Он произвел параллельное человечество, создав из Человека женщину.

Мы считаем разделение человечества на сильный и прекрасный пол чем-то естественным, но на самом деле в этом разделении не больше логики, чем в избрании Израиля. Действительно, Всевышний мог бы сделать разум и свободу воли вторичным мужским половым признаком, чем-то вроде бороды или густого баса. В этом случае женщины являлись бы прекрасными животными, которых бы мужчины приобретали как породистых лошадей и собак на специальных рынках. При этом человечество было бы вполне однородным и не ведало бы массы проблем типа неразделенной любви.

Как мы знаем, Всевышний задумал Свое творение иначе, наделив разумной душой в равной мере оба пола. Однако некоторые чувствуют в этом подвох и требуют либо вообще отрешиться от пола в монашестве («нет ни мужского пола, ни женского»), либо отождествить женское с мужским (феминизм).

Антисемиты в этом отношении подобны монахам и феминисткам, они категорически не допускают того, что человечество может быть разделено на Израиль и народы. Остается только сожалеть, что антисемитов в этом мире гораздо больше, чем монахов и феминисток.

Однако при этом на себя обращает внимание, что в самом Израиле не существует такого отношения к коэнам, которое бы напоминало собой антисемитизм. И это безусловно является одновременно и укором для народов и надеждой на то, что они когда-нибудь откажутся от своей ненависти к евреям.

Действительно, евреи отделены от народов на основании той же логики, что и коэны отделены от евреев. Но евреи принимают эту логику и легко соглашаются с особенным положением коэнов. Рядовые сыны Израиля не обвиняют коэнов в том, что те завладели национальными капиталами и средствами массовой информации, они не подозревают священников в том, что те режут на Песах израильских младенцев и плетут сети всеизраильского заговора. Наконец, простые израильтяне не сравнивают священников с нацистами и не утверждают, что те находились в сговоре с Гитлером.

Но если Израиль без проблем может принять священство потомков Аарона, предполагающее радикальное отделение от Израиля, то почему человечество не может принять священство самого Израиля, граница разделения с которым условна?

К содержанию

© Netzah.org