Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ

АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты

К содержанию

Недельная глава "Бемидбар"

СЕМЕЙНЫЕ АННАЛЫ («Бемидбар» 5767 - 17.05.2007)

Если бы какое-то поколение согласилось по каким-то посторонним мотивам принять «письменную Тору» с рассказом об истории, которой на самом деле в семейной памяти не было, то наряду с этим враньем детям передавалась бы также и «устная Тора», согласно которой весь этот рассказ считался бы выдумкой.

У колыбели человечества

В недельной главе «Бемидбар» рассказывается о подсчете численности еврейского народа: «И Господь сказал Моше в пустыне Синайской, в шатре соборном, в первый день второго месяца, во второй год по выходе их из земли Египетской, говоря: Произведите поголовное исчисление всей общины сынов Израиля по семействам их, по отчим домам их, по числу имен, всех мужчин поголовно.» (1:1-2)

То, что подсчет производился по семьям, по «отчим домам» невольно выделяет семью и представляет ее как некую уникальную единицу. Бесспорно, что иудейская община, а шире и сама иудейская вера - держатся прежде всего на этой самой «единице», несущей на себе одновременно черты и индивидуума, и общества.

Семья как исток человеческой жизни, как среда его первых впечатлений и представлений – это основа человеческой самоидентификации. Известно, что многие люди, усыновленные с младенческой поры, очень страдают, когда не в состоянии обнаружить следы своих биологических родителей, не в состоянии выяснить, кто произвел их на свет. При этом прежде всего они испытывают проблемы именно самоидентификации.

Неведение относительно собственного происхождения мучительно для человека. В известном отношении ему легче знать, что его родители - законченные негодяи (ибо, как говорил Аризаль, «может иногда человек, обладающий бесконечно высокой душой, быть сыном человека презренного и низкого»), чем не знать о них решительно ничего.

Можем ли мы представить себе биографию какого-либо лица, в которой бы полностью отсутствовали сведения о его рождении и его родителях? Уже одно такое зияние чрезвычайно заинтриговало бы нас и вынудило бы пуститься либо в какие-то спекуляции, либо предпринять дополнительные поиски.

В лице склонившихся над колыбелью родителей человек получает свое первое базисное знакомство со всем человеческим родом. Ему не важно, что он не знает десятки, а может быть, даже сотни и тысячи промежуточных звеньев. Узрев родителей, он узревает весь род человеческий до самого его корня, до самих Адама и Хавы. Колыбель человека как ничто другое связывает его с колыбелью всего человечества.

Исход из Египта

Между тем у еврейского народа эта встреча актуализирована дважды. Действительно, если облик Адама для многих народов теряется в истории, то для народа еврейского Адам – родоначальник их генеалогического древа. Но главное, что в своих родителях евреи смыкаются также и с теми, в ком был воссоздан и обновлен образ первого человека, с теми, кто стал родоначальником избранного народа - а именно с Авраамом, Ицхаком и Иаковом.

Встречаясь со своими родителями, испытывая на себе их ласку, каждый еврей одновременно переносится также и на другой край своей семейной истории, ощущает на себе отеческий взор патриархов, идентифицирует их историю как свою собственную.

Семья для еврея – это не только главное условие самоидентификации, но и самоидентификации себя как человека посвященного и принадлежащего Богу. Другими словами, для еврея семья – это путь к Богу.

Будучи протянутыми через «акеду», через жертвоприношение Ицхака, семейные чувства евреев преображены и посвящены Всевышнему. Однако это не значит, что они лишаются всех природных свойств семьи как таковой, в частности – взаимного человеческого доверия. Более того, пожалуй, как никакая другая вера, сверхъестественная вера иудаизма держится на естественном внутрисемейном доверии, использует его.

Бесспорно, что родители – первые, кому по-настоящему доверяют дети. Со своей стороны дети – последние, доверие которых родители хотели бы обмануть. В полноценной семье не только невозможно скрыть правду, но нет и стремления этого делать. Неопровержимым свидетельством этого служит тот факт, что подавляющее число бездетных пар, взявших себе на воспитание младенца, считают своим священным долгом в какой-то момент открыть ему правду о его происхождении. Сильнейшая травма оказывается предпочтительнее, чем сокрытие правды.

Но это общее свойство как никакое другое способно верифицировать подлинность Св. Писания.

Рассмотрим корень иудейской веры – историю исхода. Кто сегодня верит в нее? В светском мире эта история слывет «эпосом», не имеющим никакой исторической основы. Всеобщий предрассудок в этом пункте настолько силен, что мир даже отказывается всерьез воспринимать папирус Ипувера, в котором египетский автор поразительно близко к Торе описывает десять казней. Папирус этот уже почти два века хранится в какой-то научной «генизе», и несмотря на то, что в начале ХХ-го века он был расшифрован, исследование его продвигается весьма неспешно.

Как бы то ни было, в просвещенном мире считается, что пасхальную агаду составили «идеологи», а не «историки», что они же написали Тору, присочинив в ней историю исхода из Египта вместе с предписанием проведения семейной пасхальной трапезы.

Но в этом как раз позволительно усомниться. В Торе сказано: «Скажите всей общине Израильской так: в десятый день сего месяца пусть возьмут себе каждый по агнцу на семейство, по агнцу на дом. А если дом слишком малочислен для употребления агнца, то пусть возьмет он и сосед его, ближайший к дому его, по числу душ; по мере еды каждого расчислитесь на агнца. Агнец без порока, самец однолетний должен быть у вас; из овец или из коз возьмите его. И да будет он у вас в хранении до четырнадцатого дня сего месяца, тогда пусть зарежет его все собрание общины Израильской в вечерние сумерки. И пусть возьмут крови (его) и наведут на оба косяка и на притолоку в домах, в которых будут есть его. И пусть съедят мясо в ту же самую ночь, жаренным на огне; с опресноками и с горькими зельями будут есть его…. И да будет вам день сей в память, и празднуйте его как праздник Господу в роды ваши; как установление вечное празднуйте его». (12:3-14)

Итак, мы видим, пасхальная трапеза исходно была семейным мероприятием, зародилась в семье, а значит – по законам внутрисемейного доверия – ее никак невозможно фальсифицировать.

В самом деле, вера в действительность Исхода усваивается евреем именно в семье. По самой структуре Агады каждый еврей чувствует себя как бы участвовавшим в самом исходе. Благодаря пасхальной трапезе исход – это подробность его биографии, его первых детских впечатлений. Причем по семейному преданию именно так эта трапеза и началась. Как первая пасхальная трапеза не была «воспоминанием» об исходе, а предшествовала ему, так все последующие трапезы, являющиеся воспоминанием, несут в себе отблеск той первой прото-пасхи, сопрягаются с ней. Так происходит из года в год. Здесь негде было втиснуться лжи.

Пойдем от противного. Представим себе, что исхода на самом деле не было, что его придумали и внушили народу властолюбивые «жрецы». Как бы они могли внедрить эту историю в семейную память целого поколения?

Можно заставить людей поверить в любую историю, если она имеет место «на стороне», но невозможно убедить людей, что она имела место в их собственной семье.

Даже если бы «жрецы» попытались убедить целое поколение евреев обмануть собственных детей, то предание об этом сохранилось бы в семейных анналах. Ведь, как мы выяснили, по меньшей мере относительно семейной истории родители чувствуют священную обязанность передавать своим детям правду, какой бы она не была. Таким образом, если бы какое-то поколение согласилось по каким-то посторонним мотивам принять «письменную Тору» с рассказом об истории, которой на самом деле в семейной памяти не было, то наряду с этим враньем детям передавалась бы также и «устная Тора», согласно которой весь этот рассказ считался бы выдумкой, одной из тех сказок, которые рассказывают детям на ночь...

Бывает, разумеется, и по-другому. Бывает, что «джентльмены удачи», награбив огромные суммы, далее воспитывают своих детей как «истинных джентльменов». Этим детям обычно много чего из семейных историй не сообщается. Но тогда в семейной жизни возникают различные табу, например, в доме запрещено читать «Остров сокровищ», говорить о веревке или что-то подобное. Дети в результате вырастают нервные, недоверчивые, даже мнительные. Но разве еврейский народ таков?

Итак, преданность еврейского народа идеалам семьи является одновременно косвенным подтверждением подлинности его семейного предания об исходе из египетского рабства.

К содержанию

© Netzah.org