Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ



АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты


К содержанию

Недельная глава "Бе-Хаaлотха"

ПРОБЛЕМА САНГЕДРИНА («Бе-Хаaлотха» 27.05.2010)

Отрицать связь национальной раздробленности с трудностями созыва Сангедрина, разумеется, никто не станет. Однако совсем не очевидно, что разобщенность - единственное, что этому созыву препятствует. Очень может быть, что основное препятствие таится в «гносеологических» требованиях нашей эпохи, а именно в той полисубъектности, той неявности Истины, которыми отмечено представление о ней на протяжении двух последних столетий.

Первый Сангедрин

В недельной главе «Бе-Хаaлотха» мы читаем: «И сказал Моше Господу: зачем сделал Ты зло рабу Твоему, и отчего не нашел Я милости в глазах Твоих, что возлагаешь бремя всего народа этого на меня? Разве я носил во чреве весь народ этот, иль родил я его, что Ты говоришь мне: неси его в лоне твоем, как носит пестун грудного младенца, в землю, которую Ты клятвенно обещал отцам его? Откуда у меня мясо, чтобы дать всему народу этому, когда плачут они предо мною, говоря: "дай нам мяса, и будем есть"? Не могу я один нести весь народ этот; это слишком тяжело для меня. Когда же Ты так поступаешь со мною, то лучше умертви меня, если я нашел милость в глазах Твоих, чтобы не видеть мне бедствия моего. И Господь сказал Моше: собери Мне семьдесят мужей из старейшин Израйля, о которых ты знаешь, что они старейшины народа и надзиратели его, и возьми их к шатру соборному, и пусть предстанут они там с тобой. А Я сойду и буду говорить там с тобой, и отделю от духа, который на тебе, и возложу на них, чтобы они несли с тобою бремя народа этого, и не будешь ты нести один». (11:11-17)

Это собрание семидесяти старейшин во главе с Моше явилось, по существу, первым заседанием Сангедрина, с той поры действовавшего постоянно, влоть до разрушения Первого храма. Кто были эти «семьдесят мужей из старейшин Израиля», «несущие вместе с Моше бремя народа этого»? На каком основании они были выбраны в состав высшего Судебного органа?

Раши пишет по этому поводу: «Это те, о которых ты знаешь, что они были назначены смотрителями над ними в Египте на работах подневольных, и жалели их и подвергались избиениям из-за них, как сказано: "и терпели избиения смотрители сынов Израиля" (Шмот 5:14). Ныне пусть будут они назначены старейшинами, после того как сыны Израиля обрели величие, за то, что страдали, когда сыны Израиля были преследуемы». Итак, первые судьи были избраны не столько на основании своей юридической компетенции, сколько на основании своих нравственных качеств. Этот моральный план всегда был и оставался основным. Так Рамбам отмечал, что судье необходимы качества «мудрости, смирения, богобоязненности, ненависти к неправедно полученной прибыли, любовь к правде, любовь к людям и добрая репутаци». Судьей Сангедрина не мог стать слишком старый человек, скопец или даже просто человек бездетный, так как все эти люди могли оказаться недостаточно сердобольны и судить с чрезмерной строгостью. Между тем одними нравственными качествами при выборе судей в дальнейшем уже не ограничивались. От судей Сангедрина требовалась компетентность, причем компетентность по самому широкому кругу вопросов. В трактате Сангедрин (17а и 36б) говорится, что судья Сангедрина должен быть не только специалистом в законах Торы, но также и знатоком общих наук, включая математику и медицину. Необходимым считается и знание многих языков, для того чтобы не полагаться на переводчиков. В гилхот Сангеднин (2) Рамбам указывает, что судьи в этот высший судебный орган должны назначаться из людей не просто большой, но разносторонней учености, из людей, знакомых с мудростью народов мира и имеющих представление об их религиях.

Именно Сангедрин и только Санегедрин уполномочен выносить решения, обязательные для исполнения всеми евреями, в том числе и всеми галахическими авторитетами. Никакой сколь угодно авторитетный раввин или собрание раввинов не имеют полномочий обязать своим решением какого либо другого галахического авторитета, не согласного с их решением. Более того, современная ситуация такова, что этот несогласный со всеми раввин должен действовать в соответствии именно со своим пониманием вопроса. В ситуации действующего Сангедрина все было бы по-другому. Оригинально расценивающий ситуацию мудрец обязан подчинить себя решению Сангедрина. В противном случае он оказывается мятежником, подлежащим смертной казни («закен мамре»). Впрочем, эти полномочия распространяются только на установление действующего закона, в других пунктах Сангедрин обладает не большей силой, чем отдельные знатоки Торы. Например, любой раввин вправе настаивать на собственном объяснении какого-то места в Торе, и Сангедрин не в состоянии обязать его учить иначе.

Другими словами, в период отсутствия Сангедрина все галахические нормы, если и не условны, то во всяком случае не столь ясны и явны, как в период, когда этот высший судебный орган функционирует. Поэтому возрождение этого института можно было бы назвать одной из центральных задач иудаизма. Так, рав Кук писал: «Не может открыться истинность Торы до тех пор, пока не будет народ Бога весь на своей земле, отстроенной благодаря исправлениям как в духовном, так и в материальном, и тогда вернется Устная Торе к своей силе, по постановлению Великого Суда, который воссядет в месте, которое изберет Бог.... тогда мы будем уверены, что всякое новое явление будет короновано силой и святостью...ибо «Израиль посвящен Богу». (Игрот а реийа. 1. 90)

Ненависть или агностицизм?

Учрежденный вскоре после дарования Торы Сангедрин действовал до самого разрушения первого Храма. После возвращения из Вавилонского плена была восстановлена также и деятельность Сангедрина, которая (в составе 71 судьи) прекратилась после разрушения Второго Храма. С той поры лишь однажды в 16 веке в Цфате была предпринята безуспешная попытка восстановить деятельность этого высшего судебного органа. Что помешало тогда этому начинанию, и какие препятствия для учреждения Сангедрина существуют в наше время , после восстановления израильской государственности?

Если оставить в стороне вопрос «месторасположения» (в идеальной ситуации Сангедрин должен заседать на Храмовой горе), то на первый план, как ни странно, выдвинется трудность достижения согласия между духовыми лидерами еврейского народа. В 4-й главе законов, связанных с деятельностью Сангедрина, Рамбам указывает одно важное условие восстановления его деятельности: на это должны согласиться все галахические авторитеты, проживающие в Эрец Исраэль. Считается, что именно таким образом была восстановлена деятельность Сангедрина во времена Второго Храма (после Вавилонского изгнания), и поэтому число мудрецов Великого Собрания было большим, чем семьдесят. Но восстановить деятельность Сангедрина в 16 веке не удалось прежде всего по той причине, что не все мудрецы Эрец Исраэль того времени с этой идеей согласились. По этой же причине Сангедрин не восстанавливается и в наши дни. Но что в самом деле мешает галахическим авторитетам объединиться?

Кто-то скажет, что главным препятствием является все та же «беспричинная ненависть», что и сегодня ситуация в чем-то остается такой же, как и во времена, предшествовавшие разрушению Храма, когда Сангедрин сам отказался от полномочий рассмотрения ряда галахических вопросов. Именно тогда было самым роковым образом нарушено национальное единство. Как сказал р. Иоханана бен Заккай в Иерусалимском талмуде (Сангедр X, 5): «Израиль не ушел в рассеяние, пока не разделился на двадцать четыре секты». "Молитесь за римское царство, ибо если бы не страх перед ним, мы бы проглотили друг друга живьем" – с горькой иронией говорил р. Ханина Сган-Хакоханим (Перкей Авот 3:2)

Некоторые считают, что на протяжении веков ситуация не улучшилась, или улучшилась незначительно. Когда одного из духовных лидеров хасидизма рабби Элимелеха спросили по поводу преследований, которым подвергался со стороны противников хасидизма другой хасидский цадик - рабби Леви Ицхак, тот ответил: «Что здесь удивительного? Так всегда было среди Израиля. Увы, бедные наши души! Если бы все было иначе, ни один народ в мире не смог бы покорить нас».

Отрицать связь национальной раздробленности с трудностями созыва Сангедрина, разумеется, никто не станет. Однако совсем не очевидно, что разобщенность - единственное, что этому созыву препятствует. Очень может быть, что основное препятствие таится в «гносеологических» требованиях нашей эпохи, а именно в той полисубъектности, той неявности Истины, которыми отмечено представление о ней на протяжении двух последних столетий.

Очень может быть, что людей пугает не столько дисциплина, сколько сама однозначность Истины. Кажется, что ей это не к лицу. Не знаю, как сложится в дальнейшем, но в наше время такое ощущение все еще продолжает доминировать. Мне думается, что ситуация неопределенности, ситуация агностицизма, при которой в принципе не существует возможности подчинить весь Израиль единообразному решению, в большей мере навязана духовными веяниями современности, нежели древними страстями и традиционной неуживчивостью.


К содержанию









© Netzah.org