Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ



АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты


К содержанию

Недельная глава "Бе-Хаaлотха"

ИРОНИЯ ПРОВИДЕНИЯ ("Бе-Хаaлотха" 5768 - 12.06.2008)

"Деконструктивистские" литературные особенности ТАНАХа своеобразно резонируют с его "метафизикой", а именно с идеей Божественного Провидения, с его внутренней непредсказуемостью и разорванностью.

Избрание Леви

В недельной главе "Бе-Хаaлотха" говорится об избрании потомков Леви в качестве служителей храма: “После сего войдут левиты служить при шатре соборном, когда ты очистишь их и вознесешь их возношением. Ибо вполне отданы они Мне из среды сынов Израиля вместо первоплодия всякой материнской утробы, вместо первенца всякого из сынов Израиля взял Я их Себе. Ибо Мой всякий первенец у сынов Израиля, от человека до скота. В день поражения Мною всех первенцев в земле египетской посвятил Я их Себе. И взял Я левитов взамен всех первенцев у сынов Израиля. И отдал Я левитов из среды сынов Израиля, отданы они Аарону и сынам его для исполнения службы за сынов Израиля при шатре соборном” (Бемидбар, 8:15-19).

При этом, разумеется, сам Аарон также является отпрыском Леви, а его собственные потомки в ходе совершившейся замены стали священниками. Из другой книги Торы - Дварим мы выясняем, что левиты были избраны не только в литургическом плане. Именно потомкам Леви было поручено толковать Закон, как сказано: «Если непостижимо будет для тебя дело для разбора между кровью и кровью… приди к священникам Левитам» (Двар 17:8-9). Более того, именно им было поручено преподавать народу Законы Торы, как сказано в благословении Моше Рабейну: «И Леви сказал: туммим Твой и урим благочестивому мужу Твоему, которого Ты испытал в Массе… ибо соблюдают она (Левиты) речение Твое, и завет Твой хранят, Учат законам Твоим Яакова и учению Твоему Израиля; возлагают курение пред Тобою и всесожжение на жертвенник Твой». (Дварим 33:8-10).

Эта замена первенцев всего Израиля потомками Леви произошла после греха золотого тельца. Колено Леви не участвовало в поклонении ложному богу, оно поддержало Моше (32:26), и за это удостоилось сменить тех, кто был уличен в неверности. При этом уместно напомнить, что потомком Леви был также и сам Моше. Как бы то ни было, мы видим, что в период исхода из Египетского рабства, то есть в период дарования Торы, потомки Леви и Аарона были избраны, причем избраны не только как священнослужители, но и как духовные лидеры и наставники всего Израиля. Об этом свидетельствует сама Тора. Казалось бы, что может быть вернее такого свидетельства? Что может быть надежней такого обетования?

И в то же время, как мы это ясно видим из дальнейшей истории, в определенном отношении избрание было у потомков Леви отнято. Они остались призваны к служению в Храме, они остались на "церемониальной" должности, в то время как духовное "первородство", духовное лидерство отошло от потомков Леви и Аарона, как оно отошло в свое время к ним от первенцев Израиля.

Разумеется, утрата лидерства произошла не случайно – священство вело себя не подобающим образом. Тому приводится немало свидетельств в ТАНАХе: «Ибо уста священника (должны) хранить знание, и Тору искать (должно) из уст его, ибо посланник Господа Цеваота он. А вы уклонились с пути, ввели в заблуждение многих в Торе, разрушили завет (с) Леви, сказал Господь Цеваот". (Малахи 2:7-8)

Можно сказать, что это положение было даже предвосхищено пророком Иехезкелем: «Беда придет за бедою, (дурная) весть – за вестью, и будут просить видения у пророка, и Тора отойдет от священника, а наставление – от старейшин». (Иехезкель 7:26) Не менее интересное свидетельство приводится в книге Иеремии. По словам этого пророка, изменяя своему высокому призванию, священники полагались на обетование, данное им Торой, как на некое гарантийное письмо: «А они сказали: сговоримся о замысле против Ирмиягу; ведь не пропадет же Тора у священника и совет у мудреца, и слово у пророка; давайте сразим его языком и не будем (больше) внимать словам его». (Ирмиягу 18:18)

Но, как показывает история, Священное Писание – это не страховой полис. При всем том, что относительно Леви в самой Торе было провозглашено: "Учат законам Твоим Яакова и учению Твоему Израиля" учительская миссия потомками Леви была полностью утрачена. Даже память о былом предназначении со временем оказалась полустертой: Так исследователь Биньямин Лау в своей книге "Мудрецы" обращает внимание на то, что священники вовсе не упоминаются в цепочке передачи знаний, указанной в трактате "Перкей Авот: «Моше получил Тору на Синае и передал ее Йегошуа, Йехошуа - старейшинам, старейшины - пророкам, а пророки передали ее мужам Великого Собрания».

Как известно, в дальнейшем священники и вовсе обособились в свою секту-касту - цдуким, предание которой безвозвратно исчезло. Специфическое учение священников – даже без выяснения степени его адекватности – оказалось полностью утрачено.

Деконструкция

Мы можем сделать из этого вывод, что Бог никому не предоставляет гарантий, что человек судится исключительно по своему наличному духовному состоянию, а не по былым – и тем более отцовским - заслугам. Человек склонен слишком полагаться на Божественное обетование, забывая о том, что его поведение способно изменить все условия, что гарантии действуют до тех пор, пока верен он сам.

Между тем в истории утраты священниками своего лидерства угадывается и еще кое-что, кроме этой "морали". Во всяком случае, у нас невольно возникает не только "моральный", но и сюжетно-дидактический вопрос: почему Тора вообще рассказывает об этом? Что она желает нам сообщить историей об изменении "судьбы" священников? Только ли то, что гарантии Всевышнего условны?

Действительно, мы видим, что вечные законы Торы корректируются на земле. Ведь Всевышний мог сразу предвидеть неверность евреев и дать закон с ее учетом. Зачем оповещать об этом изменении Своего вечного плана людям? Почему вопреки тому, что в дальнейшем тексте выявляются недостатки левитов, Автор не скупится на их превозношение в настоящем фрагменте? С точки зрения единого цельного произведения это выглядит непоследовательно и странно. В наше время такой литературный феномен принято именовать деконструкцией. Согласно деконструктивизму, текст не обязан подчиняться единому замыслу. Более того, в силу своей невольной противоречивости текст зачастую разрушает ту "единую" идею, которую казалось бы сам же призван провозгласить. И вот мы видим, что Автор Торы вроде бы намеренно пишет ее в деконструктивистской манере. Может быть вообще таков закон ее "жанра"?

В своем предисловии к "Апофеозу беспочвенности" Лев Шестов пишет: "По мере того, как растет недоверие к последовательности и сомнение в пригодности всякого рода общих идей, не должно ли явиться у человека отвращение и к той форме изложения, которая наиболее приспособлена к существующим предрассудкам? Говорю по опыту. Настоящей работе я менее всего предполагал придать ту форму, которую она сейчас приняла. Во мне уже до известной степени успела вкорениться привычка к последовательному и систематическому изложению, и я начал писать, даже довел до половины работу по тому же приблизительно плану, по которому составлял и свои предыдущие сочинения. Но чем дальше подвигалась работа, тем невыносимее и мучительнее становилось мне продолжать ее. Некоторое время я и сам не мог отдать себе отчета, в чем тут, собственно, дело. Материал давно готов - осталась только чуть ли не внешняя компоновка. Но то, что я принимал за внешнюю обработку, оказалось гораздо более существенным и важным делом, чем мне казалось. С удивлением и недоумением я стал замечать, что, в конце концов, "идее" и "последовательности" приносилось в жертву то, что больше всего должно оберегать в литературном творчестве - свободная мысль. Иногда незаметное, пустячное на вид обстоятельство, - например, место, отведенное той или другой мысли, или случайное соседство уже придавали ей нежелательный оттенок отчетливости и определенности, на которые я не имел никакого права и которых менее всего желал. А все "потому что" заключительные "итак", даже простые "и" и иные невинные союзы, посредством которых разрозненно добытые суждения связываются в "стройную" цепь размышлений, - Боже, какими беспощадными тиранами оказались они!"

Ценность этого свидетельства тем более высока, что она принадлежит не "читателю", а "автору". Мне представляется, что Автору Торы тоже был знаком этот опыт. Во всяком случае, создается впечатление, что некоторые литературные особенности Торы обусловлены соображениями схожими с теми, которые привел Шестов в предисловии к "Апофеозу". Причем эти "деконструктивистские" литературные особенности ТАНАХа своеобразно резонируют с его "метафизикой", а именно с идеей Божественного Провидения, с его внутренней непредсказуемостью и разорванностью. В следующий статье (Шлах Леха) я попытаюсь привести ряд примеров, подтверждающих это утверждение.


К содержанию









© Netzah.org