Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ



АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты


К содержанию

Недельная глава "Шлах леха"

ПАРАДОКСАЛЬНОЕ ТАИНСТВО («Шлах Леха» 5769 - 11.06.2009)

Одна или все?

В недельной главе «Шелах» имеется отрывок, звучащий в переводе Давида Йосифона следующим образом: «Если же по ошибке не исполните какой-либо из всех заповедей, о которых Господь говорил Моше, Из всего, что заповедал вам Господь через Моше с того дня, когда Господь заповедал и впредь, во все поколения ваши, То, если по недосмотру общины сделалось это по ошибке, пусть вся община назначит быка молодого во всесожжение, в благоухание Господу, с хлебным приношением и возлиянием его, по обряду; и одного козла в грехоочистительную жертву. И искупит священник всю общину сынов Израиля, и будет прощено им, потому что это ошибка, и они принесли свою жертву на возжигание Господу и очистительную жертву свою пред Господа за ошибку свою. И будет прощено всей общине сынов Израиля и пришельцу, проживающему среди них, потому что весь народ сделал это по ошибке» (14:22-26).

Между тем в тексте Торы сказано: «Ве-ки тишгу ве-ло таасу эт коль хамицвот» - «если вы ошибетесь, и не выполните все заповеди». То есть буквально в Торе говорится обо «всех» заповедях, а не о «какой-либо одной из всех заповедей». Это затруднение переводчика передать текст буквально в определенном смысле понятно. Действительно не просто представить себе ситуацию, когда ВЕСЬ народ не выполнит по ОШИБКЕ ВСЕ заповеди. Хотя традиционные комментаторы и не считали, что в данном случае речь идет о «какой-либо из всех заповедей» Торы, они в то же время имели в виду одну заповедь - заповедь, нарушение которой соответствует нарушению «всех».

Так, Раши (1040-1105), поясняет:. «Сказано: "всех этих заповедей" - одна заповедь, которая как все заповеди вместе… А какая это заповедь? Запрет идолопоклонства». Такое понимание слов «если по ошибке нарушишь все заповеди» возводится к Талмуду, и его разделяют многие другие комментаторы. Так, Рашбам – рабби Шмуэль Бен Меир (1080-1158) пишет: «мудрецы истолковали, что здесь говорится о совершенном по ошибке идолослужении». Сфорно (1470-1550) возводит эту же интерпретацию к мистическому учению: «Уже выяснено в каббале, что речь идет о совершенном по ошибке идолослужении». Компилятивный комментарий Сончино (конец 19-го века) в следующих словах подытоживает этот общепринятый подход: «Имеются в виду принципиальные запреты, нарушение которых приравнивается к несоблюдению всех законов Торы. Большинство комментаторов считают, что конкретно речь идет о запрете идолопоклонства».

Итак, большинство комментаторов понимают, что речь в данном случае идет об одном грехе, а именно идолослужении. Но понимает ли кто-нибудь эти слова буквально? Оказывается, да. И это Рамбан. Он пишет: «буквальный смысл сказанного, если его не усложнять, говорит о том, что ошибутся во всех заповедях и нарушат все заповеди, которые им дал Всевышний через Моше… пойдет и прилепится к одному из народов и станет как он, и перестанет совсем быть Израилем, и все это по ошибке, потому что каждый будет подобен украденному младенцу (тинок шенишба) и станут считать, что время Торы истекло и она не предназначалась навсегда… Так было уже во времена неправедных царей Израиля, когда большинство народа не выполняло никаких мицвот вообще»

Конечно, нельзя утверждать, что Рамбан имел в виду атеизм, а не вообще какую-то внешнюю культуру, которой полностью может быть выкраден еврейский народ. Однако такое понимание его слов допустимо, а главное, в Новое время в словах Торы «если вы ошибетесь, и не выполните все заповеди» даже трудно увидеть что-либо другое, кроме секуляризма.

Парадоксальное таинство

Два этих понимания слов Торы (уклонение в язычество и атеизм), соответствуют двум типам «эпикоросов», о которых говорит раби Нахман (Ликутей Моаран 1, тора 74 «Бо эль Паро».): «Знай, что есть два вида эпикоросов – два вида отрицателей Бога. Есть обычное простое отрицание Бога, которое происходит от чуждых премудростей. И о нем сказано – "знай, что ответить эпикоросу". На такой вид отрицания – можно отвечать, поскольку он происходит из разрешенных вещей, из разбиения сосудов, из разрешенных вещей, из оболочки, из остатков (псолет) святости. Потому что от большого света разбились сосуды. И все искажение там от разрешенного и остатков святого. Так что, если кто-то столкнется с такими и попадет в такой вид эпокорсута – несмотря на то, что, конечно, надо бежать и спасаться из этого оттуда, - но если кто-то попадет туда, можно найти ему способ как спастись. Поскольку весь этот вид эпикорства происходит от разбиения сосудов – есть там искры святости и буквы , которые разбились и упали туда, как известно. И поэтому сможет он найти там божественность и разум. Но есть еще один вид эпикорства, … который проистекает из пустого пространства, в котором нет Бога… «никто из входящих к ней, не возвращается» (Мишлей 2:19)

Нет сомнения, что под этим вторым видом эпикоства раби Нахман (1772-1810) имел в виду тот распространявшийся в его время дух полного отрицания, тот дух атеизма, который был уже не новым видом веры, а нигилизмом - подлинным и глубоким безверием. Такой новейший экзистенциальный атеизм стал появляться лет за сто до рождения раби Нахмана. Немецкий историк Леопольд Ранке в своем исследовании «Римские папы» описывает, что когда шведская королева Кристина (1626-1689) стала сомневаться в существовании Всевышнего, то посланный к ней из Ватикана иезуит долгое время просто не понимал, о какой «ереси» идет речь. Атеизм попросту еще не числился в его реестре!

Такому новому экзистенциальному безверию действительно трудно что-либо возразить. С таким безверием, безверием «пустого пространства» (образовавшегося в результате сокращения Всевышнего, предоставившего место для творения) человек, если вообще справляется, то только сам.

Лев Шестов, называвший такие искания «творчеством из ничего», в следующих словах пишет о Генрихе Гейне: "Очевидно для всех, что у паралитика, прикованного к постели, не имеющего никакой надежды на выздоровление, не может уже быть "злой воли" в неверии. Такому человеку вера нужна более всего в жизни; обычных "соблазнов", которыми люди уводятся к атеизму, у него быть не может. Если до последних минут жизни у Гейне происходят непрерывные приливы и отливы веры, если каждый раз в нем резиньяция сменяется протестом, умиление - насмешкой, то для нас во всем этом тем меньше может быть повода к негодованию, чем сами мы прочнее и убежденнее верим в то, что знаем истину. Наоборот даже, с истинно-религиозной, возвышенной точки зрения - настроения Гейне особенно ценны, и именно в те минуты, когда он произносит самые кощунственные свои сарказмы. Столь возмущающее немецких историков литературы послесловие к "Romanzero" для нас дорого правдивою откровенностью, которая, в сущности, является первым и обязательным долгом человека в отношении к Богу". Аналогичным образом Шестов трактует так же и отношение к Богу Фридриха Ницше: "Если он не нашел его, то, очевидно, не по своей "вине". О "злой воле", которую так охотно приписывают неверующим - и которую так часто ставит в упрек гр. Толстой современным интеллигентным людям - здесь, конечно, не может быть и речи. Наоборот, Ницше положил все силы своей души на то, чтобы найти веру. Если же он ее не нашел, то, стало быть, условия таковы, что ему и найти ее нельзя было. Психология гр. Толстого, который допускает единственно возможную причину неверия - нежелание принять на себя обязанности, возлагаемые христианством, к Ницше, очевидно неприменима. Для него и людей, находящихся в его положении, христианство никаких обязанностей не уготовило: для обиженных, несчастных, больных - все права. И Ницше это слишком хорошо понимал. Во все времена, даже языческие, говорит он, люди жертвовали Богу всем, что им наиболее дорого. Что же нам, спрашивает он, осталось принести в жертву своему Богу? И вот какой получается у него ответ на этот вопрос: "Не должны ли мы, наконец, пожертвовать всем утешающим, святым, исцеляющим, всеми надеждами, всей верой в скрытую гармонию, в блаженство и справедливость в будущем? Не должны ли мы пожертвовать самим Богом и, из жестокости к себе, обоготворять камень, глупость, тяжесть, судьбу, ничто? Пожертвовать Богом ради "ничего" - это парадоксальное таинство последней жестокости выпало на долю нашего поколения: мы все знаем кой-что об этом".

И не об этом ли несчастнейшем поколении пророчествует Тора, говоря «если вы ошибетесь, и не выполните все заповеди»?


К содержанию









© Netzah.org