Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ |
В недельной главе «Корах» рассказывается о поднятом Корахом мятеже против Моше и Аарона: «И отделился Корах, сын Ицара, сына Кеата, сына Лейви, и Датан, и Авирам, сыны Элиава, и Он, сын Пелета, сыны (из колена) Реувена, И предстали пред Моше, и (с ними) двести пятьдесят мужей из сынов Израиля, начальники общины, призываемые на собрания, люди именитые. И собрались против Моше и Аарона, и сказали им: полно вам! ведь вся община, все святы, и среди них Господь! Отчего же возноситесь вы над собранием Господним? И услышал Моше, и пал на лицо свое, И сказал Кораху и всем сообщникам его, говоря: завтра утром Господь известит, кто Его и кто свят, того да приблизит к Себе; и кого изберет, того и приблизит к Себе. Вот что сделайте: возьмите себе совки, Корах и все сообщники его, и положите в них огонь, и кладите на них курения пред Господом завтра; и будет: человек, которого изберет Господь, тот свят. Полно вам, сыны Леви!» (16:1-7)
Обыкновенно это выступление Кораха, его апелляция к справедливости понимается как пустая отговорка, прикрывавшая зависть. Мидраши представляют аргументы Кораха как заведомо вздорные, как псевдодоводы, обслуживавшие его чисто политические амбиции. Но это все же не единственный подход. В целом традиция проявляет известную готовность видеть за выступлением Кораха также и элементы подлинного прозрения. Так, комментируя слова «полно вам, сыны Леви» Раши, ссылаясь на мидраш Танхума, пишет: «Что толкнуло Кораха, который был умен, на такое безумие? Его прозорливость подвела его. Он увидел великую цепь поколений, происходящую от него, увидел в их числе пророка Шмуэля, великого, как Моше и Аарон. Сказал он: "Ради него я буду спасен". И еще увидел в числе сыновей своих двадцать четыре череды левитов, исполненных святым пророческим духом (I Диврей Аямим 25, 5). Сказал он: "Возможно ли, чтобы такое величие произошло от меня, и я буду молчать?" Поэтому он связал себя с ними, чтобы добиваться задуманного, ведь он слышал из уст Моше, что все погибнут, а один спасется: Кого изберет Господь, тот свят. Он счел это пророчество относящимся к нему. Однако он ошибся, потому что его сыновья раскаялись и не погибли вместе с ним (26:11); и именно от них произошел Шмуэль и двадцать четыре череды левитов».
Итак, Корах ошибочно проинтерпретировал пророческое видение, отнес к себе то, что касалось исключительно его праведных отпрысков. Однако речь здесь идет не только о том, что Корах оказался осведомлен относительно своих потомков, но и том, что в одном из них - пророке Шмуэле - фактически реализуется религиозно-политическая программа самого Кораха! При Шмуэле в Израиле действительно была упразднена всякая иерархия, при его правлении все были в равной мере святы. В период, наступивший после смерти первосвященника Эли и его сыновей, священство не совершало жертвоприношений, не было ни Сангедрина, ни царского правления. В самом деле, как это описывается в 6 и 7 главах 1-ой книги Шмуэля, после полугодового филистимского плена Мишкан оставался безо всякого применения в течение двадцати лет, хранясь на задворках частного дома (1 Шмуэль 7:1-2). Тем не менее сам Шмуэль, будучи сыном Леви, приносил жертвы, взяв на себя тем самым полномочия потомка Аарона - первосвященника (7:9). Взял он на себя также и полномочия судьи, но… упразднив Сангедрин. В самом деле, важное отличие Сангедрина – это постоянство его местонахождения вблизи святыни, Шмуэль же странствовал и судил народ на местах (7:15-16), кроме того, этот пророк долгое время противился помазанию царя (8:5-7).
Подмечая все эти детали, рав Ури Шерки (семинар 12172 на сайте «Махон Меир») объясняет их как меру, необходимую для оздоровления выродившихся политических и религиозных институтов (распутные священники, насаждавшие тотемическое отношение к Мишкану). Пророк Шмуэль упразднил на двадцать лет все формы иерархии и центральной власти, чтобы со временем восстановить их на здоровой основе. Реформа, планировавшаяся его пращуром Корахом, пришлась здесь к месту.
В этой интерпретации рав Шерки ограничивается лишь констатацией того, что Кораху была открыта действительность, которую ам рав Шерки ограничивается лишь констотацией того, что Кораху была которую он просто тне ко времени отнес. он оказался не в силах адекватно осмыслить и воспринять. Между тем эта неспособность вписывается в некий общий ряд пророческого вызова. Будущее, прозреваемое пророком, возможно, то же самое будущее, которое прозревает языческий ясновидец, между тем на каком-то уровне оно по-разному воспринимается тем и другим. Для пророка будущее - живое и открытое, для ясновидца - неумолимо-предрешенное. Так, если кому-то предсказано «принять смерть от коня своего», то это, пусть даже и каким-то иносказательным образом, но все же случится. Пророчество, учитывая эту же предрешенность и эту же иносказательность, придает им совершенно другой смысл. Если для ясновидца суть будущего в его неотвратимой составляющей, а не в деталях и иносказаниях, то в пророчестве именно детали зачастую оказываются сутью. Ведь именно в этих деталях заключена ценность человеческого поступка. Когда прозрение будущего воспринимается как событие, гарантированное неким внешним ходом истории, то оно на самом деле сбывается не так, как планировалось Всевышним. Пророчество же, являющееся одним из видов прозрения будущего, сбывается на высоте человеческого поступка.
В мидраше Пиркей де-раби Элиэзер рассказывается о том, как Авраам, отправлявшийся на гору Мориа, чтобы принести в жертву Ицхака, был искушаем сатаной. После нескольких неудачных попыток сбить Авраама с пути, сатана открыл ему будущее. «Не Ицхак, а овен предназначен во всесожжение». «Такова участь лжеца, – ответил Авраам. – Даже если он скажет правду, ему не поверят».
В 25 главе 1-ой книге Шмуэля рассказывается история о том, как некий Наваль неблагодарно обошелся с Давидом, слуги которого охраняли его слуг. Давид направился было проучить обидчика, но жена Наваля Авигаль предупредила Давида, послав ему подарки и попросив сохранить жизнь мужа. Давид отказался от мщения: «И сказал Давид Авигали: благословен Господь, Бог Израилев, который послал тебя ныне навстречу мне, И благословен разум твой, и благословенна ты, что не допустила меня ныне идти на кровопролитие и совершить расправу рукою моею» (25:33). «И было, дней через десять поразил Господь Наваля, и он умер. И услышал Давид, что Наваль умер, и сказал он: благословен Господь, который взыскал с Наваля за посрамление меня, а раба своего удержал от зла; и зло Наваля обратил Господь на его же голову! И послал Давид поговорить с Авигаль, чтобы взять ее себе в жены» (25:38-40).
В истории Давида и Авигаль пророчества, правда, не прозвучало; в этой истории было лишь проявлено общее благоразумие. Между тем история эта явственно перекликается с историей Давида и Бат-Шевы (2 книга Шмуэля гл 11), относительно женитьбы на которой (по свидетельству Гемары) Давид именно имел пророчество, и мужа которой в соответствии с этим пророчеством фактически убил. Результаты этой драматической истории явилась не только гибель сына Давида от Бат-Шевы, но (по свидетельству мидрашей) произошла также и отсрочка избавления.
Формально пророчество сбылось: Давид вступил в брак с Бат-Шевой, но с суровым искажением истинного Божественного замысла. Из этой истории с особой ясностью видно, что будущее достигается трудом и смирением, а не берется нахрапом.
Пророчество – это некий мираж действительности, то есть видимость той действительности, которую человек призван создать, призван породить из себя, а не просто событие, которое с ним каким-то внешним образом должно произойти и до которого нужно просто дожить. С теми же, кто ждет внешнего осуществления, история играет злую шутку. С такими людьми действительно происходят роковые события, они действительно находят смерть от своих коней, как бы не пытались предостеречься. Корах, по всей видимости, оказался жертвой этого порочного восприятия будущего.