Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ |
В недельной главе «Хуккат» мы читаем о следующем законе: «Всякий, прикоснувшийся к мертвецу, к какому-нибудь человеку умершему, и не очистившийся, – скинию Господню оскверняет он; и истребится душа эта из среды Израиля, ибо он не окроплен очистительною водою, он нечист, еще нечистота его на нем. Вот закон: если человек умрет в шатре, то всякий, кто войдет в шатер, и все, что в шатре, будет нечистым семь дней. И всякий открытый сосуд, который не закрыт плотно крышкою, нечист. И всякий, кто прикоснется на поле к убитому мечом, или к умершему, или к кости человеческой, или ко гробу, нечист будет семь дней. (17) И для нечистого пусть возьмут пепла (коровы), сожженной для очищения, и нальют на него живой воды в сосуд». (19:13-17)
О каком «человеке, умершем в шатре» (19:14) говорит Тора? Обо всяком сыне Адама, или же только о еврее? Имеет ли ритуальная чистота и нечиситота отношение ко всякому человеку, или же она релевантна лишь по отношению к святому, к избранному? Этот вопрос затрагивается в Гемаре в тратате «Ибамот» (61.а). Причем вывод звучит буквально следующим образом: «вы (евреи) зоветесь людьми, а не идолопоклонники зовутся людьми». Иначе говоря, слова Торы: «Если человек умрет в шатре, то всякий кто войдет в шатер, и все что в шатре, будет нечистым шесть дней» сделует понимать как «если еврей умрет в шатре». Приведенное высказывание Гемары подчеркивает, что категория нечистоты может быть применена только к святому, но не к будничному. Комментируя это место, Тосафот доказывают, что когда Писание имеет в виду инородца, то оно использует не слово Адам, а слово – hа-Адам, то есть слово «человек» с определенным артиклем.
Таким образом можно сказать, что еврей и инородец в равной мере люди, но что вопрос сводится к точке отсчета, к вопросу, что в человеке признать за исток: самого человека или его «Божественный прообраз», «будничность» или «святость»? Если будничность, то определяющими выступят общие для всего человечества нравственные и содержательные характеристики ("дерех эрец"), если святость, то на первый план как раз выступят вопросы субботы, вопросы ритуальной нечистоты и восприимчивости к ней.
И все же некоторые коды еврейского поведения невольно создают ощущение, что фраза «вы (евреи) зоветесь людьми, а не идолопоклонники зовутся людьми», может пониматься также и вполне буквально. Уж слишком ревностно дорожат некоторые евреи своей родовой принадлежностью: когда речь заходит об отречении от своего народа, они воспринимают это так, как будто имеет место отречение от самого своего человечества.
В самом деле, не секрет, что ортодоксальные родители держат семидневный траур по своему отпрыску, порвавшему с традицией и вступившему в брак с нееврейкой, или даже вообще со светской женщиной. Как можно считать собственного сына погибшим, пока он, оставаясь нравственным человеком, просто думает и верит иначе?! Как можно порвать отношения с близким родственником, который не убийца, не распутник, не вор, а всего лишь честный человек, не сумевший увидеть смысл в религиозной традиции? Кого хоронят ортодоксальные родители?
Разве сам факт такого отношения - не ясное подтверждение того, что фраза «вы зоветесь людьми, а не идолопоклонники зовутся людьми», понимается слишком буквально? Иногда доходит до курьеза. Помню, несколько лет назад СМИ на разные лады склоняли чье-то высказывание, что после того как мы потеряли шесть миллионов своих братьев в Европе, еще столько же сгинуло в США в жерле ассимиляции! Тем самым как бы ставился знак равенства между гибелью в газовой камере и безбедной жизнью в рамках светской культуры. Сгинул еврей! Не все ли равно как?
Но неумное высказывание не должно сбивать нас с толку. Ассимиляция – это безусловная потеря, потеря тем более обидная, что ее истинный духовный характер далеко не всегда осознается. Что делать, но национальная специфика еврейства заключается именно в человечности. А потому и отказ от этой национальной специфичности не может не сказаться также и на человечности как таковой. Что делать, но при ассимиляции стираются и теряются множество именно человеческих черт. Например, полное воздержание от злословия замещается глубокой приверженностью этому пороку как своего рода блеску, остроумию и т.д.. Иудаизм (принадлежность Израилю) сообщает человеку уникальные, черезвычайно важные каналы для поддержания своей человечности. Если сын любого другого народа лишь приобретает нравственные качества, когда сбавляет свой национальный гонор и не выпячивает свою «породу», то пренебрегающий своим еврейством сын Израиля – в силу своей урожденности в Завете - может свои нравственные качества только потерять.
Быть евреем - значит быть человеком по преимуществу. Именно это положение позволяет понять приведенное в Гемаре выражение также и буквально. Так, в своем сочинении «Нер мицва» Магараль, разъясняя значение видений Даниэля, пишет: «Когда увидел Даниэль Царство Израиля, видел он только образ один, без тела, как написано: вот, с облаками небесными как бы сын человеческий идет (Даниэль 7:13) - был здесь только образ. Но когда нечестивый Навуходнецар видел Царства (2:32) - видел он образ золотой и серебряный и медный и железный, поскольку образ [для него] не главное, а как бы только изображенное на золоте и серебре, и такое изображение не главное вовсе»... «Хотя говорит писание «Человек вы» (Иехезкель 34:31) - вы названы человеком, а народы не названы человеком - тем не менее есть у них также форма человека, ибо в нескольких местах (Писания) они названы человеком. Однако есть и различие, ибо для Израиля образ Божий - главное, и все остальное - второстепенно по сравнению с образом».
Речь идет именно об углубленности человеческих черт, а не о «расовом превосходстве». Так, рассматривая высказывание рабби Акивы "Любим человек, что создан по образу Всевышнего", тот же Магараль пишет: "Поскольку достоинство это присуще не только Израилю, сказано "любим человек", а не "любим Израиль"… Несмотря на то, что это достоинство в частности присуще Израилю, народы также существуют в образе Адама. Хотя некоторая существенная часть образа человеческого не присутствует у народов, они вовсе не считаются за ничто, и поэтому не сказано: "любим Израиль, что создан по образу Божию". Когда был сотворен человек – это достоинство имелось у Адама и Ноаха, хотя они не наречены именем Израиль. Но когда Всевышний избрал Израиль, сократился образ этот среди народов. Но в любом случае образ Божий присущ любому человеку, коль скоро он человек, и вопрос этот очевиден" ("Дерех Хаим" 3:14).
Таким образом выражение «вы (евреи) зоветесь людьми, а не идолопоклонники зовутся людьми» в буквальном значении следует понимать так: только вы имеете представление о истинном Боге, и только вы поэтому имеете представление об истинном человеке.
Француский протестант Авраам Ливни (1925-1986), семья которого в годы войны сумела укрыть около трех тысяч евреев, вспоминает: «Мне было двадцать лет, когда мы узнали об ужасах лагерей смерти... стыд и отвращение тех, кого не преследовали, поскольку они не были евреями, были не менее невыносимы, чем бедствие тех, кто стал непосредственной жертвой охоты на евреев».
После войны Ливни обучался в Сорбоне философии и богословию. Он написал докторат по философии Поля Валери. Однако интерес к еврейству в конце концов привел его к иудаизму. В 1956 году Ливни прошел гиюр, а в 1963 совершил алию. Свой непростой опыт он отразил в нашумевшей книге «Возвращение в Сион – знамение народам». Рав Ури Шерки, переведший эту книгу на иврит («Шиват цион нес леамим»), рассказывает, что однажды он спросил Ливни, как тот расценивает высказывание Гемары: «вы (евреи) зоветесь людьми, а не идолопоклонники зовутся людьми». Тот ответил, что это самое универсальное выражение, которое ему когда-либо встречалось - поскольку это выражение провозглашает, что предназначение Израиля – быть человеком.