Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ



АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты


К содержанию

Недельная глава "Балак"

ЛИЧНОСТИ И НАРОДЫ («Балак» 5769 - 02.07.2009)

Cвобода выбора в известном смысле сохраняется даже и у Амалека, то есть у Амалека как народа (на индивидуальном уровне сохранение такой свободы сомнению не подлежит: амалекитянин даже может принять иудаизм). Истребление Амалека как народа является не какой-то безусловной заповедью Торы, но в конечном счете функцией его – Амалека поведения. Именно в таком смысле можно понять слова Рамбама: «Семь народов и Амалек, те что не примиряются, истребляют всех». Т.е. народ этот подлежит истреблению не на основании своей расовой принадлежности, а исключительно на основании своих свободных поступков.

«Первый из народов»

Недельная глава «Балак» приводит следующие слова великого кудесника Билама, произнесенные им по вдохновению свыше: «И произнес он притчу свою, и сказал: вот речение Билама, сына Беора, и речение мужа, прозорливого оком; Речение слышащего слова Божий, познающего мысли Всевышнего, кто видения Всемогущего видит, падает, но открыты очи его. Вижу его, но (оно) не ныне, смотрю на него, но издали. Взойдет звезда от Яакова, и встанет скипетр от Израиля, и сокрушит пределы Моава, и разгромит всех сынов Шета. И будет Эдом подвластен, и будет подвластен Сэир врагам своим; Израиль же одолеет (их). И властвовать будет (потомок) Яакова, он и погубит уцелевшего из города. И увидел он Амалека, и произнес притчу свою, и сказал: первый из народов Амалек, но конец его – гибель». (Бемидбар 24:15-20)

В каком смысле Амалек – первый из народов? Раши объясняет: «Он всех опередил и первым сразился с Израилем. Таков же и перевод Онкелоса». Как бы то ни было, слова эти трудно понять в каком либо ином смысле, чем в смысле главенства в ненависти к Израилю. Амалек первенствует среди наров, склоняя их к вражде против евреев и объединяя их на этой основе. И следует заметить, что порой это ему исключительно хорошо удается.

Священной истории известны три попытки полного истребления еврейского народа, все три в преддверии возвращения в Эрец Исраэль. Впервые такая попытка была предпринята в Египте, в преддверии исхода. Тогда Паро, распорядившись убивать всех новорожденных мужского пола, подвел еврейский народ к смертной черте. Второй раз угроза полного уничтожения нависла над евреями при Ахашвероше в преддверии возвращения из вавилонского плена, и третий раз она пришла в лице Гитлера в период возвращения из Эдомского рассеяния. Причем на себя обращает внимание, что народы мира проявляли полную солидарность с планами нацистов. Осуждая эти планы на словах, ни одно государство мира не сделало ровным счетом ничего, чтобы спасти евреев. Двери для еврейских беженцев оказались в тот миг наглухо закрыты. В июле 1938-го года, когда германские евреи еще могли рассчитывать на изгнание из пределов третьего Рейха, во французском городе Эвиане прошла международная конференция, призванная решить их проблему. Между тем в ходе этой конференции выяснилось, что в мире не существует страны, готовой принять еврейских беженцев. Кстати, это поразительное единодушие народов сохраняется вплоть до сего дня, хотя оно и направлено на другую точку, более соответствующую моменту. Сегодня все народы без исключения выступают против того, чтобы евреи владели Иудеей и Самарией, то есть крохотной территорий, завещанной им Всевышним, и, в довершении ко всему, минимально обеспечивающей их безопасность.

Отдельные люди, отдельные представители каждого народа могут проникаться симпатией к евреям и даже выступать на их защиту. Но это их частная инициатива, а не реализация какой-либо национальной воли или государственной политики. Так, дочь Паро спасла Моше, нарушив родительскую волю и закон страны: «И повелел Паро всему народу своему, говоря: всякого новорожденного сына бросайте в реку, а всякую дочь оставляйте в живых. И пошел некто из дома Леви, и взял за себя дочь Леви. И зачала жена, и родила сына, и, видя, что он красив, скрывала его три месяца. Но не могла долее скрывать его, и взяла корзинку из тростника, и осмолила ее асфальтом и смолою, и положила в нее младенца, и поставила в тростнике у берега реки. И стала его сестра вдали, чтобы узнать, что с ним будет. И сошла дочь Паро к реке мыться; а прислужницы ее ходили по берегу реки. И увидела она корзинку среди тростника, и послала рабыню свою, и та взяла ее. И открыла она, и увидела его, младенца; и вот, дитя плачет; и сжалилась над ним, и сказала: этот из детей Иврим… И вырос младенец, и она привела его к дочери Паро, и он был у нее вместо сына, и нарекла имя ему Моше, потому что, говорила она, ведь из воды ты вынула его» (1:22-2:10).

В годы Второй мировой войны спасение евреев оставалось частным делом частных лиц. Среди «праведников народов мира» встречались политические и общественные деятели. Всем хорошо известен поступок датского короля, нашившего на свой камзол желтую звезду, всем известна деятельность шведского дипломата Рауля Вайленберга. Между тем все эти «должностные лица» действовали как лица частные.

С чем это связано? В отличие от евреев, самим своим рождением призванных к служению Всевышнему, национальная природа других народов религиозно индифферентна. И поэтому не удивительно, что единство на национальной основе стало выглядеть подозрительно у народов просвещенных. По словам Вольтера, «для мыслящего человека нет ни француза, ни англичанина: кто нас просвещает – тот наш соотечественник». А вот что пишет Лев Толстой: «…патриотизм есть пережиток варварского времени, который не только не надо возбуждать и воспитывать, как мы это делаем теперь, но который надо искоренять всеми средствами: проповедью, убеждением, презрением, насмешкой». («Патриотизм или мир?»).

Свобода выбора

Как бы то ни было, народы нередко подавляют личности своих сынов, и невольно прислушиваются к «первому из них» - Амалеку. Даже в наш век - в век информации и ясно сформулированных правовых норм, народы продолжают руководствуются в своих взаимоотношениях прежде всего национальными интересами, а не этическими нормами. Если в частных отношениях между людьми нравственные требования стоят на первом плане, то безнравственный характер политики никого не удивляет, даже если и порицается. Не удивительно поэтому, что Св. Писание часто видит в народах противников Всевышнего, планы которых следует расстраивать, как сказано: «Господь расстраивает советы (планы) племен, и уничтожает замыслы народов. Совет Господень устоит вовек, замысел сердца Его – навечно. Счастлив народ, которого Господь – Бог его, народ, который Он избрал в наследие Себе. С небес смотрит Господь, видит всех сынов человеческих» 33:10-13)

«Разгневался Ты на народы, погубил нечестивого, имя их стер навсегда. Враги эти – не стало их, развалины вечные! И города (их) разрушил Ты, исчезла память о них. А Господь вечно сидеть будет (на престоле), утвердил Он для суда престол Свой. И судить будет Он вселенную в справедливости, вершить суд над народами в правоте. И будет Господь опорой униженному, опорой во времена бедствия. И полагаться будут на Тебя знающие имя Твое, ибо не оставляешь Ты ищущих Тебя, Господи. Пойте Господу, живущему в Сионе, возвестите среди народов дела Его» (Тегил 9:6-10). Однако это не значит, что народы не способны испытывать влияние со стороны личностей, в том числе со стороны личностей Священной истории. Народы могут – по крайней мере в определенные периоды своей истории - вдохновляться подлинными идеалами, и соответственно Тора не считает языческие народы злокачественными супостатами Всевышнего. Согласно Торе, народы способны в основе своей признать и Израиль и его Бога, как сказано: «Смотри, научил я вас уставам и законам, как повелел мне Господь, Бог мой, дабы так поступать (вам) в стране, в которую вы входите, чтоб овладеть ею. Храните же и исполняйте, ибо это мудрость ваша и разум ваш пред глазами народов, которые, услышав обо всех этих уставах, скажут: "как мудр и разумен народ, этот великий народ". (Дварим 4:5-6). И поэтому: «Пойте Господу, живущему в Сионе, возвестите среди народов дела Его» (Тегил 9:10).

Более того, свобода выбора в известном смысле сохраняется даже и у Амалека, то есть у Амалека как народа (на индивидуальном уровне сохранение такой свободы сомнению не подлежит: амалекитянин даже может принять иудаизм). Во всяком случае, истребление Амалека как народа является не какой-то безусловной заповедью Торы, но в конечном счете функцией его – Амалека поведения. Именно в таком смысле можно понять слова Рамбама в Гилхот Малахим (гл 6.4): «Семь народов и Амалек, те что не примиряются, истребляют всех». Другими словами, народ этот подлежит истреблению не на основании своей расовой принадлежности, а исключительно на основании своих свободных поступков. Как бы ни ненавидел Амалек свободу, она у него всегда имеется.


К содержанию









© Netzah.org