Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ



АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты


К содержанию

Недельная глава "Пинхас"

ИСТИНА И «ХРИСТОС» («Пинхас» 5773 - 27.06.2013)

Если бы вдруг на каком-то церковном соборе выяснилось, что Бог на самом деле принял не человеческую, а ослиную природу, то разве все верные чада церкви немедленно не бросили бы своего Иисуса – потому что он только еврей, и не стали бы поклоняться «сыну подъяремной», потому что тот не только осел?

Проблема воплощения

Недельная глава «Пинхас» начинается словами: «И Господь сказал Моше, говоря: Пинхас, сын Элазара, сына Аарона, священника, отвратил гнев Мой от сынов Израиля, возревновал Моей ревностью среди них; и не истребил Я сынов Израиля в ревности Моей. Посему скажи: вот, даю Я ему Мой завет мира; И будет он ему и потомству его после него заветом священства вечного, за то, что он вступился за Бога своего и искупил сынов Израиля» (25:10-13).

Пинхас по праву зовется ревнителем, так как он целиком проникся Божественной болью за отступничество народа. Раши следующим образом толкует слова «возревновал Моей ревностью»: «Совершил Мое возмездие, проявил гнев, который Мне должно было проявить».

В свете предания, что спустя несколько столетий Пинхас прославился под имением пророка Элияу и был взят живым на небо, это совпадение Божественной ревности с ревностью Пинхаса особо заостряет вопрос о пределах и природе представительства Бога на земле. В самом деле, чудесное завершение жизни великого ревнителя и пророка позволяет сопоставить его с христианской парадигмой, и в неожиданном свете выявить некоторый критерии монотеистического и языческого подходов.

Действительно, в чем состоит особенность христианского учения сравнительно с иудейским? Что в христианстве не так?

Феноменологическая сторона принципиальных возражений не вызывает: и воскресение, и исчезновение из мира – в иудейскую парадигму в целом вписывается. С одной стороны иудаизм не только верит во всеобщее воскресение, но и допускает воскресение частное (Мегила (7.б), а с другой так называемое «вознесение» Иисуса мало чем отличается от взятия пророка Элиягу живым на небо. Своей верой в «вознесение» христиане утверждают, что на Масличной горе из мира было изъято около 70 килограмм материи, точно так же как за несколько веков до того около 70 кг материи исчезли в районе впадения Иордана в Мертвое море. Явление весьма необычное, но еврейская голова в целом с ним как-то уживается.

Расхождения возникают на уровне интерпретации этих феноменов. Как известно, христианство провозгласило догмат о воплощении, противоречащий основам иудаизма. Можно было бы попытаться показать, чем этот догмат отличается от еврейской веры, тоже вроде бы учащей о присутствии Бога в мире («Куда уйду от духа Твоего и куда от Тебя убегу? Поднимусь ли в небеса – там Ты, постелю ли себе в преисподней – вот Ты!» (139:7). Между тем различия бросаются в глаза прежде всего в практической, а не теоретической области. Как ни странно, но язычника в христианине в первую очередь выдает… его поведение!

Суп из топора

Достоевский хвалился, что если ему придется выбирать между Христом и истиной, он предпочтет остаться без истины, но со Христом. Ну а что если истина окажется в том, что Христос - простой «еврейчик», просто «жидочек»? Что, если явившись во второй раз, Иисус из Назарета объявит, что никаким богом не является, и никогда им себя не воображал? Неужели и тогда Федор Михайлович останется с ним, а не с этой истиной?

В романе Ури Шахара «Мессианский квадрат» один из героев, перефразируя Новый Завет, задается важным вопросом: «Да что вам так далась эта его божественность? Если вы любите Иисуса только за то, что он Бог, то чего особенного делаете? Не то же ли делают и язычники? Подумай, ведь если вдруг окажется, что Иисус действительно только человек, а другими словами -- просто еврей, то при всех тех же его речениях и деяниях, вы потеряете к нему всякий интерес! Ну кто вы, если не язычники?»

Эту мысль можно заострить, приведя тезис, высказанный Оккамом: «В состав веры входит, что Бог принял человеческую природу, и не было бы противоречия в том, если бы Бог принял ослиную природу или природу камня или дерева».

Проведем мысленный эксперимент. Если бы – в полном согласии с указанной христианской логикой – вдруг на каком-то церковном соборе выяснилось, что Бог на самом деле принял не человеческую, а ослиную природу, то разве все верные чада церкви немедленно не бросили бы своего Иисуса – потому что он только еврей, и не стали бы поклоняться «сыну подъяремной», потому что тот не только осел?

В действительности в рамках этой логики произошло прямо обратное: народы прекратили поклоняться «ослам», прекратили поклоняться дереву и камню, и поклонились тому человеку, в котором человеческое начало проступало par excellence - то есть еврею. Но сделали они это исключительно в рамках указанной логики, то есть исключительно только потому, что вообразили этого еврея Богом. Просто очередной «жидочек» их бы нисколько не заинтересовал.

Этот мираж не только ввел в языческий мир еврейские ценности, но и породил тот образ мышления, который полностью преобразил весь мир, сформировав со временем внерелигиозное секулярное пространство. Сравнительный эксперимент с исламом ясно показывает преимущество христианского трюка: провозгласив свой «чистый монотеизм», арабы ничего не изменили в себе, а наоборот, лишь «освятили» свои традиционные пороки: раньше они избивали и насиловали своих жен, потому им так хотелось, теперь же они делают это еще и «во имя милостивого милосердного», изрекшего: «"Baши жены - нивы для вас, ходите на вашу ниву [как] пожелаете" (Коран 2:223).

В известной сказке постоялец-солдат убедил скупую хозяйку вытащить из закромов все необходимые для супа ингредиенты, чтобы продемонстрировать ей, как приготовить варево из топора. Аналогичным образом купились и язычники. Они согласились вкусить еврейские ценности, когда им пообещали подсунуть в них «бога».

И как в конце процесса топор извлекался, так в наши дни все большее число христиан отказывается от идеи воплощения и переходит в ряды общины Бней Ноах, то есть неевреев, служащих Богу тем способом, который им рекомендуют раввины.

И все же трудно поверить, что этим путем когда-нибудь пойдут все христиане. Возможны ли взаимоотношения с ними как с полноценными сыновьями Ноаха? В тех случаях, когда классическая христианская вера не только не обременена миссионерством и антисемитизмом, но даже сочувствует и содействует Израилю, иудаизм вполне может найти с ней точки соприкосновения.

О том, что христианская теология - это именно трюк, отчасти догадывались и сами отцы церкви. Так, папа Григорий Великий (540-604) учил, что Всевышний принял человеческий облик, для того чтобы приманить дьявола. Не ожидая встретить в человеке Бога, «падший ангел» клюнул на живца - и попался. Сходным образом формулирует эту идею епископ Кирилл Иерусалимский (315-387): «Когда ложно стали поклоняться человекообразному, как Богу, тогда Бог действительно соделался человеком, чтобы истребить ложь».

Но может быть, все же не совсем «действительно»? Может быть все же «воплощение» произошло только в греко-римских головах, только на уровне теологической мысли?

Сам Бог, положим, и не помышлял воплощаться, однако видя, что мысль о воплощении спасительна для язычников, что она может послужить уникальным ферментом выдающихся культурных процессов, Он вполне мог дать ей зеленый свет. Так называемое соучастное идолослужение («авода зара бешитуф») - вполне легитимная для неевреев форма служения. Так что в принципе любой нееврей, отказавшийся от идеи «обращения» евреев, признающий непреходящую богоизбранность Израиля, вполне может оставаться и со Христом, и со своей истиной.


К содержанию









© Netzah.org