Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ

АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты

К содержанию

Недельная глава "Ваэтханан"

ПО ТУ СТОРОНУ ДОБРА И ЗЛА ("Ваэтханнан" 5766 - 03.08.2006)

Лучший из миров

В недельной главе «Ваэтханнан» Моше приводит Десять Заповедей, которые считаются теми заповедями, которые были начертаны на вторых скрижалях и которые незначительно отличались от предшествующих.

В частности, на первых скрижалях заповедь о почитании родителей выглядела следующим образом: «Чти отца твоего и мать твою, дабы продлились дни твои на земле, которую Господь Бог твой дает тебе» (Шмот: 20.12)

На вторых скрижалях эта же заповедь была представлена в следующих словах: «Чти отца твоего и мать твою, как повелел тебе Господь Бог твой, чтобы продлились дни твои и чтобы хорошо было тебе на земле, которую Господь Бог твой отдает тебе» (Дварим: 5.16)

Магараль пишет в «Дерех хаим» (на «Перкей Авот» 2.11): «То хорошее, что есть в сотворенном, сообщает всем творениям действительность и существование, в противном случае они бы не существовали вовсе. То есть когда мы видим создания, то их существование обеспечивается тем хорошим, что есть в них. Так первые скрижали завета не устояли, потому что в них не было сказано: и хорошо тебе будет».

Этот подход в сущности лишь другими словами перелагает традиционный взгляд на преуспевание грешника и страдания праведника.

Согласно этому подходу, праведник наказывается в этом мире за немногие имевшиеся у него грехи, а в грядущем мире получает награду за свои многочисленные добрые дела. Грешник же в этом мире получает награду за имеющиеся у него положительтные качества, а в грядущем мире сполна подвергается наказанию за свои злодеяния.

Но тем самым, - а Магараль подчеркивает именно это - и когда мы видим преуспевание злодея, и когда мы видим страдания праведника, мы должны концентрироваться на хорошем, замечать хорошую сторону, которая в обеих ситуациях присутствует.

Если нечестивец процветает, то не иначе как за счет каких-то своих положительных качеств. Однако он скоро прекратит свое существование, так как для вечности этих качеств недостаточно.

По своему это учение перекликается с известными словами Лейбница, что мы живем в лучшем, то есть наиболее хорошем из всех возможных миров.

Коррективы времени

Но что такое «хорошо» и что такое «плохо»? Согласно традиционному взгляду, хорошо то, что сотворено или предписано Творцом, а плохо то, что отклонилось от пути Творца.

Между тем нет сомнения в том, что Новое время внесло в этот, казавшийся всегда достаточно ясным, вопрос свои коррективы. Прежде всего изменилось отношение к «инакомыслию».

Действительно, испокон веков с точки зрения традиции «нечестие» касалось не только дел, но и образа мыслей человека.

Как явствует из трактата Сангедрин, вечности не удостаивается не только практикующий злодей, но и мухи не обидевший «инакомыслящий», а именно еврей, отрицающий воскресение мертвых, божественное происхождение Торы, читающий запрещнные книги и т.д.

Иными словами, люди этой категории существуют в этом мире благодаря каким-то своим достоинствам. Например, благодаря тому, что не обижают даже мух, но в мире грядущем их ждет быстрый и правый суд.

На этом самоочевидном подходе базировалась и христианская практика борьбы с ересями. Так Фома Аквинский писал: "Извращать религию гораздо более тяжкое преступление, чем подделывать монету, которая служит для удовлетворения потребностей временной жизни. Следовательно, если фальшивомонетчиков, как других злодеев, светские государи справедливо наказывают смертью, еще справедливее казнить еретиков, коль скоро они уличены в ереси"

Непросто найти положение, которое было бы труднее принять современному человеку чем это.

На протяжении веков стало ясно, что запретить свободный интеллектуальный поиск не только невозможно, но и духовно пагубно, что независимый критический подход «хорош», а борьба с ним – «плоха».

Итак, понятия «хорошо» и «плохо» в Новое время решительно трансформировались.

Агностицизм, то есть осознание невозможности достижения достоверных знаний в духовной сфере, сделался неотъемлемым элементом любого корректного мировоззрения.

Сартр пишет: «Мы не имеем перед собой никаких моральных ценностей или предписаний, которые оправдывали бы наши поступки. Таким образом, ни за собой, ни перед собой – в светлом царстве ценностей – у нас не имеется ни оправданий, ни извинений. Мы одиноки и у нас нет извинений»

Однако это не значит, что смысла нет. Он есть, но по меткому выражению Ницше, оказывается лежащим «по ту сторону добра и зла».

Виктор Франкл отмечает: «Достижим ли смысл? Возможно ли вновь оживить утерянные традиции или даже утраченные инстинкты? Или же был прав Новалис, заметивший однажды, что возврата к наивности уже нет, что лестница, по которой мы поднимались, упала?

Попытка дать человеку смысл свелась бы к морализированию. А мораль в старом смысле слова уже доживает свой век. Через какое-то время мы уже не будем морализировать, мы онтологизируем мораль. Добро и зло будут определяться не как нечто, что мы должны делать или соответственно делать нельзя; добром будет представляться то, что способствует осуществлению человеком возложенного на него и требуемого от него смысла, а злом мы будем считать то, что препятствует этому осуществлению».

Это требование времени хорошо усвоили многие религии. В частности практически все западно-христианские конфессии почти полностью прекратили взаимное переманивание верующих.

Традиционный модернизм

Между тем иудаизм, как религиозная традиция, стоит достаточно близко к пониманию добра как самостоятельного поиска смысла. Традиция иудаизма содержит целый ряд прозрений, предвосхищающих современный агностический подход.

Так комментаторы обращают внимание на то, что после каждого дня творения Всевышний смотрел на дело рук Своих и «видел Бог, что хорошо». Однако в шестой день, после того, как Он сотворил человека, Всевышний воздержался от соответствующей реплики и отнес ее ко всему творению, а не специфично к шестому дню: «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (1.31.)

Это обстоятельство комментаторы объясняют тем, что человек не создан ни хорошим, ни плохим, что он просто создан. Хорошим ему надлежит стать самому, более того, хорошо для человека – это именно стать самому.

Излишне напоминать, что это древнее истолкование слов Торы предвосхищает прославленную сартровскую максиму: «в человеке существование предшествует сущности». Другими словами, человек волен сделать своей сутью зло или добро, но исходно никакой сути у него нет.

В своем сочинении «Путь Творца» Луцато пишет: "Творец пожелал, чтобы у человека была возможность свободно выбирать между добром и злом, и поэтому создал его независимым в этом от кого бы то ни было. И наоборот, Всевышний дал человеку силу быть побудительной причиной изменения самого мира и его творения согласно тому, что он выберет по своему желанию»

Итак, традиция иудаизма имеет свои генуинные средства избегать морализирования и взыскивать смысл как таковой. Другими словами, оставаясь вполне жесткой традицией, иудаизм способен взаимодействовать с миром ценностей, лежащих по ту сторону добра и зла. Иудаизм, как религия, способен выделить внутри себя зону свободного поиска смысла, поиска, с которым он будет способен продуктивно содружествовать.

К сожалению, эти возможности слабо используютя традицией, к сожалению, многие ловцы заблудших еврейских душ идут напролом, и обретя одну душу, отпугивают по меньшей мере две другие.

К содержанию

© Netzah.org