Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ

АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты

К содержанию

Недельная глава "Экев"

ВЕК ИДЕОЛОГИИ («Экев» 5765 - 25.08.2005)

Мышление и идеология

В недельной главе «Экев» мы читаем следующие слова: «Может быть, когда будешь есть и насытишься, и дома хорошие построишь и будешь жить в них. И крупный и мелкий скот твой размножится, и серебра и золота у тебя будет много, и всего у тебя будет много, то надменным станет сердце твое, и забудешь Господа Бога твоего, выведшего тебя из земли египетской из дома рабства, проведшего тебя по пустыне великой и страшной, где змеи, аспиды и скорпионы, где засуха и нет воды, источившего для тебя воду из скалы кремнистой, питавшего тебя в пустыне маном, которого не знали отцы твои, дабы смирить тебя и дабы испытать тебя, чтобы впоследствии сделать тебе добро. И скажешь ты в сердце своем: «сила моя и крепость руки моей доставили мне богатство это» 8.12-17

Итак, Всевышний предостерегает свой народ от чрезмерной самоуверенности. Человек легко приписывает себе любые свои успехи, и соответственно начинает забывать Всевышнего.

Эта забывчивость может сопровождаться сохранением внешней религиозности, однако как мы знаем из пророков, такого рода религиозность осуждается Всевышним даже серьезней, чем полное безразличие.

«К чему Мне множество жертв ваших? – говорит Господь. - Пресыщен Я всесожжениями овнов и туком откормленного скота; и крови быков и овец и козлов не желаю Я. Когда вы приходите, чтобы предстоять Мне, кто просит вас топтать дворы Мои? Не приносите больше пустого дара; воскурение - мерзость для Меня, собраний, которые вы собираете в начале месяца и в субботы, не терплю Я: беззакония с празднеством. Жертвы ваши в начале нового месяца и празднества ваши ненавистны стали душе Моей, обузою они стали для Меня, устал Я терпеть их» (Иешайя 1.11-15).

Можно предположить, что Всевышний более требователен в вопросе отношений между людьми, нежели между людьми и Им Самим. Ведь и родители переживают раздор между своими детьми тяжелее, чем грубость и непослушание по отношению к себе. Если родители заметят, что вежливо разговаривающий с ними сын издевается над своим младшим братом, они скажут ему приблизительно то же самое, что сказал Всевышний в приведенной выше цитате.

Но в этих словах можно усмотреть и иной аспект, иной смысл. В них можно уловить неприязнь Всевышнего к тому, что в наше время именуется идеологией.

Как таковая идеология возникла значительно позже эпохи Первого Храма. Она возникла в период расхождения между традицией и мышлением, которые раньше никогда не сталкивались лоб в лоб. Начало этого процесса лежит в эпохе Возрождения.

Так, например, идеалы рыцарства начали переживать кризис за века до Сервантеса и Шекспира. Во времена войны Алой и Белой Розы рыцари перекупались воющими домами. Однако при этом сами идеалы чести и рыцарской доблести казались незыблемыми. В какой-то момент покачнулись именно они, в какой-то момент эти идеалы показалось необходимым обосновывать. «Дон Кихот» Сервантеса – это диагноз возникшего кризиса. Герой Сервантеса – это герой нашего времени, т.е. того «сервантовского» времени, которое тянется даже до сего дня.

Герой нашего времени

Дон Кихот не просто идеалист. Отныне ему предстоит служить прообразом всякого идеолога, главным девизом которого можно признать следующее изречение Гегеля: «В наш просвещенный век для всего можно найти свое основание».

Действительно, Дон Кихот смешит и озадачивает читателя прежде всего своей неуязвимой способностью объяснять расхождения между своими фантазиями и действительностью кознями волшебников. Убедить Дон Кихота в том, что действительность другая, невозможно, потому что он уверен, что волшебники подделывают действительность. Когда священник и цирюльник, используя веру Дон Кихота, нарядились «волшебниками», чтобы затянуть его домой, тот, узнав их, не удивился: понятно, что волшебники приняли облик его друзей, чтобы сбить его с толку!

Человек, находящийся в плену идеологии, всегда объяснит любую действительность в интересах своей идеологии, но ни в коем солучае не станет менять ее саму. Однако, разумеется, в гораздо большей мере чем идеалы рыцарства, в идеологии стали нуждаться религии.

Современник Сервантеса богослов Варфоломей де Спина следующим образом объяснял, почему мужья «ведьм» свидетельствуют, что их жены спят с ними по ночам в кроватях, а не летают на метлах: «тут-то и проявляется дьявольщина, обманывающая мужа, рядом с которым лежит «подобие тела», принявшего образ жены обманутого мужа».

Как бы то ни было, именно в тот период в религии как-то неожиданно перестали сходиться концы с концами. То вдруг выяснилось, что земля не является физическим центром Вселенной (как, казалось бы, должно быть), то вдруг обнаружилось, что мир явно старше пяти тысяч лет…

Именно идеология, предполагающая для интеллекта строгую дисциплину, стала потребностью религий. Дитя своего времени, основатель ордена иезуитов Игнатий Лойола писал: «Чтобы продолжать делать все с уверенностью, нам необходимо всегда придерживаться мысли, что, если иерархия Церкви назовет белое черным, то оно черное, даже если оно нам кажется белым».

Но, пожалуй, ничто не принесло религии такого вреда, как ее конфронтация с мыслью и злоупотребление гегелевской формулой «в наш просвещенный век для всего можно найти свое основание». Основание-то найдется, но веры в него не появится. Духовное чутье даже самых простых людей очень часто не позволяет воспринимать всерьез грубые выдумки политруков от религии.

Обычно религиозные люди сознают, что борьба с дурными помыслами требует постоянных усилий. Так, рассказывают, что однажды ученики Баал Шем Това услышали об одном ученом человеке. Один из учеников пожелал сходить к нему и послушать его учение. Однако прежде чем пойти к нему, они спросили Баал Шем Това: «А как мы проверим, истинный ли он цадик?». Баал Шем Тов ответил так: «Попросите его дать вам совет о том, что следует делать, чтобы во время молитвы и учения вас не тревожили нечистые помыслы. Если он даст вам совет, то вы поймете, что он не принадлежит к великим учителям. Ибо таково служение человека в этом мире до самого его смертного часа – все время бороться с чуждыми помыслами и все время возвышать себя и уподобляться природе Божественного Имени».

Такой опыт на протяжении веков был доступен множеству духовных людей, однако с отмеченного нами момента он оказался недостаточен. С известного момента оказалось необходимо не только следить за чистотой своих помыслов, но постоянно перепроверять также и свою мировоззренческую чистоту, перепроверять достоверность своего религиозного выбора. Мировоззренческое самомнение не менее пагубно, чем самомнение духовное.

Мировоззренческая оценка действительности, которую производят все люди, от таксиста до профессора – это не что-то устоявшееся и застывшее, это результат постоянного диалогического соотнесения с иным, с быстро меняющейся действительностью.

Незамутненный ум постоянно сканирует действительность, скользит по ней, одновременно перепроверяя и корректируя себя. В этом смысле умное зрение подобно зрению физическому и является его прямым продолжением. Если глаз останавливает свое движение, то он теряет свою способность видеть, то же самое и умное зрение. Перестав мыслить, т.е. соотноситься с действительностью хотя бы на мгновение, зафиксировав свою мысль в каком-то одном положении – человек впадает в интеллектуальное ослепление.

Идеология в этом отношении является имитацией мышления. Идеолог постоянно мыслит, постоянно сканирует происходящее, однако при этом он категорически отказывается включать в предмет оценки также и собственную позицию, она критическому анализу не подвергается. Эта слепота носит иной характер, чем слепота фиксированного глаза. Если продолжать сравнение с обычным зрением, то слепота идеолога сродни слепоте белого пятна, т.е. того участка сетчатки, в котором выходит зрительный нерв, и которая поэтому оказывается нечувствительной к восприятию света.

В норме «белое пятно» имеется у любого мыслителя, даже самого гибкого и открытого. Это общепринятое положение, которое нашло свое выражение в крылатой фразе всех мыслителей: «беспредпосылочной философии не бывает». Иными словами, даже самый добросорвестный мыслитель неспособен заметить в себе некоторые предубеждения. Нет человека, у которого вы бы не выявили сферы, которые он не способен адекватно (с вашей точки зрения) воспринять. Соответственно никто не станет отрицать, что и у него самого могут и даже должны быть какие-то причуды, какие-то иррациональные убеждения, которых он будет упорно держаться или даже отказываться обсуждать.

Однако особенность идеолога состоит в том, что «белое пятно» его интеллекта может занимать основную часть «умного зрения», что его упорство носит явственно патологический характер. Идеолог всегда вывернет действительность, всегда приспособит ее под свою схему.

и скорлупы

Для выхода из-под господства идеологии религия не только должна смелее относиться к общей интелектуальной культуре, но и решительнее искать в собственных недрах те средства, которые могут быть конгениальны критической мысли.

Мы уже привели слова пророка, резко выступавшего против «протоидеологов» древности: «Беззакония с празднеством. Жертвы ваши в начале нового месяца и празднества ваши ненавистны стали душе Моей, обузою они стали для Меня, устал Я терпеть их».

Между тем это не единственный пример. Иудейская традиция располагает собственной образной системой, позволяющей вскрывать «иделогию».

В первую очередь идеологию описывает каббалистическая система, возникшая приблизительно тогда же, когда творился «Дон Кихот». Я имею в виду учение Аризаля о «ницоцот» («искрах») – истиных проблесках Божественного света, и покрывающих их «клипот» («скорлупах»), т.е. некоторых внешних формах, лишь имитирующих искры. Идеология – это именно скорлупа, паразитирующая на подлинном знании.

В этой связи уместно привести следующую историю, рассказанную равви Михалом из Злочова: «Однажды, когда мы ехали с нашим учителем, равви Израиэлем Баал Шем Товом и остановились, равви ушел в лес, где хотел прочесть послеполуденную молитву. Вдруг мы увидели, как прислонил голову к дереву и заплакал. Спустя какое-то время мы спросили, что с ним случилось. Баал Шем ответил: «Когда я целиком погрузился в дух, то увидел, что в поколениях, которые будут жить перед пришествием Мессии, хасидские раввины размножатся как саранча, и именно они отсрочат время воздаяния, ибо вызовут разделение в сердцах и породят беспричинную ненависть».

Как мы видим, даже учение об извлечении искр из скорлуп, как и все этом мире, может покрыться своей скорлупой. Однако это все же не остается незамеченным им!

К содержанию

© Netzah.org