Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ

АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты

К содержанию

Недельная глава "Шофтим"

КАНТИАНСКАЯ ПРАВДА ("Шофтим" 5768 - 04.09.2008)

Автономная этика

В недельной главе «Шофтим» приводятся следующие слова: «Если непостижимо будет для тебя дело для разбора между кровью и кровью, между тяжбой и тяжбою, между язвой и язвою, по делам (вообще) спорным во вратах твоих, то встань и взойди на место, которое изберет Господь, Бог твой; И приди к священникам Левитам и к судье, который будет в те дни, и расспроси, и скажут они тебе судебное решение. И поступи по слову, какое они скажут тебе с того места, которое изберет Господь, и бережно исполняй все, как они укажут тебе. По закону, которому научат они тебя, и по суждению, которое они изрекут тебе, поступи; не уклоняйся от слова, которое они скажут тебе, ни вправо, ни влево» (Двар 17:8-11).

На этих словах Торы основывается авторитет всех последующих законоучителей Израиля: во-первых, интерпретация законов и их детальная разработка поручены именно мудрецам, а во-вторых, заповеди самой Торы («деорайта») не в большей мере оказываются обязательны к исполнению, чем постановления мудрецов («дерабанан»).

На протяжении веков задача еврея состояла в том, чтобы выполнить все предписания Торы, выполнить их в малейших деталях. Между тем в Новое время эта задача оказалась в известном противоречии с теми принципами, которые выработала секулярная, внетрадиционная культура. Кант писал: "Все понимали, что человек своим долгом связан с законом, но не догадывались, что он подчинен только своему собственному и тем не менее всеобщему законодательству, и что он обязан поступать, сообразуясь лишь со своей собственной волей, устанавливающей, однако, всеобщие законы согласно цели природы… Я буду называть это основоположение принципом автономии воли в противоположность каждому другому принципу, который я причисляю поэтому к гетерономии". Этические учения традиционных религий стали уступать по своей привлекательности и убедительности «автономной этике» кантианства, прозревшей религиозность во внутренней нравственной жизни («До тех пор пока практический разум имеет право направлять нас, мы будем считать поступки обязательными не потому, что они суть заповеди Бога, а будем считать их Божественными заповедями потому, что мы внутренне обязаны совершать их»).

Христианство по-разному отреагировало на этот вызов. Одни решительно ополчились на Канта, другие представили «автономную мораль» как критерий всякого истинного нравственного поиска и оправдывали свою религию тем, что она издавна как раз тому самому и учит. С одной стороны, сочинения Канта были надолго включены Католической церковью в индекс запрещенных книг, да и в православной России, пожалуй, ни один западный философ не вызывал такого устойчивой и яростной неприязни, как Кант. «Столь долго ожидаемый христианством Страшный суд наконец наступил! – иронизирует автор «Общего дела» Н.Федоров. – Явился неумолимый лжесудья в лице кенигсбергского профессора Канта». А самобытный мыслитель и православный священник Павел Флоренский писал: «Нет системы более уклончиво скользкой, более лицемерной и более лукавой, нежели философия Канта».

С другой стороны, те христиане, которым была близка концепция нравственной автономии, стали приспосабливать ее к своей религии. В значительной мере в этом преуспел протестантизм. Не миновали эти веяния также и иудаизм. Во всяком случае, в еврейском мире нашлось немало мыслителей, пытавшихся представить этику иудаизма как «автономную». Профессор Э.Э.Урбах в своей книге «Мудрецы талмуда» спорит с этими исследователями. Рассмотрев несколько высказываний еврейский мудрецов, представленных Лацарусом как образцы "автономной этики", он заключает: «Идею «автономной этики» в танахистских источниках можно обнаружить лишь путем толкований, искажающих их буквальный смысл и приписывающих их авторам вещи, которые те не намеревались сказать…. Другой исследователь, Феликс Перлес, уже не говорит обобщенно об идее автономной этики в иудаизме (как делает Лацарус). Следуя Г.Коэну, он признает теономную основу еврейской религии, однако ищет объяснение тем высказываниям Мишны и Талмуда, которые противоречат этому принципу, и предлагает решить вопрос, учитывая возможность эллинистического влияния там, где отражается мысль об автономной этике». Урбах приходит к выводу, что этика иудаизма полностью гетерономна, т.к. полностью основывается на внешних предписаниях.

Коперниканский переворот

Итак, искать следы учения об автономной этике в талмудической литературе - дело напрасное. Совсем не случайно сам Кант не видел ничего более далекого от своей системы, чем иудаизм. Между тем в кантианской философии имеется еще одно положение, - причем положение центральное, из которого учение об автономной этике вытекает, - и это положение, отнимающее у религии ее эксклюзивные и непререкаемые права на Истину.Кант совершил в метафизике, по его собственному выражению, коперниканский переворот, внеся фундаментальную поправку во все человеческие дискуссии: каждый человек, отстаивая свою истину, говорит не от лица Истины, а только от своего лица. Люди должны снизить тон, должны выражаться корректно. Должны понять, что они спорят по поводу своих мнений об Истине, а не о ней самой: «Кто истинной религией считает то, что является в моей религии заблуждением, ни в коем случае не должен быть предметом ненависти. – учит Кант - … Богословская ненависть – это ненависть, свойственная духовным лицам и существующая тогда, когда теолог дело своего собственного тщеславия превращает в дело бога и питает ненависть, основывающуюся на гордости, веря при этом в то, что поскольку он является проповедником бога, то можно претендовать и на то, чтобы быть представителем бога и что его, как посланника, бог наделил авторитетом, чтобы он от его имени правил людьми» (Лекции по этике 1780-1782).

Как мы видим, Кант требует от человека только одного: корректно относиться к собственным мнениям, сознавать, что его уверенность - как бы глубока она не была – условна, и не является Истиной как таковой. Никакой другой истины, кроме как данной им в их представлениях, люди не знают. Соответственно, они лишаются всякого права говорить от лица Истины.

Но ведь приведенные слова Торы по существу представляют собой совершенно то же самое, разве только формулируются они не человеком, … а самой Истиной! Действительно, сама Тора провозглашает, что она дана Израилю и человечеству не как-то сама по себе, а через суждение – пусть и весьма компетентных – но все же людей! Указывая на фундаментальное значение Устной Торы, Письменная Тора по существу предвосхищает "коперниканский переворот" кенигсбергского мыслителя!

Может быть, Тора и не единственный источник, который делит власть над смыслом со своим интерпретатором, но по крайней мере иудаизм построен именно на человеческой интерпретации божественного источника. «Гетерономность» иудаизма парадоксальным образом приводит себя к автономному человеческому суждению.

Яркий пример, выявляющий этот кантианский элемент в корнях иудаизма - известная агада о споре мудрецов и о месте Всевышнего в этом споре.

«Однажды возник большой спор между учеными по закону о "чистом" и "нечистом". Р. Элиэзер был одного мнения, прочие ученые другого. Каких доказательств ни приводил р. Элиэзер, ученые оставались при своем.

— Слушайте же! — воскликнул р. Элиэзер. — Если мнение мое верно, пусть вон то рожковое дерево подтвердит мою правоту!

В ту же минуту невидимою силой вырвало с корнем дерево и отбросило его на сто локтей.

Это, однако, не убедило его противников.

— Чудо с деревом не может служить доказательством, — заявили они.

— Если прав я, — сказал далее р. Элиэзер, — пусть ручей подтвердит это!

При этих словах вода в ручье потекла обратно.

— И ручей ничего не доказывает, — настаивали на своем ученые.

— Если прав я, пусть стены этого здания свидетельствуют о моей правоте!

Накренились стены, угрожая обрушиться, но прикрикнул на них р.Йегошуа: "Там, где ученые спор ведут, не вам вмешиваться!" И стены, из уважения к р. Йегошуа, не обрушились, но, из уважения к р. Элиэзеру, и не выпрямились, — так навсегда и остались в наклонном положении.

— Пусть наконец само небо подтвердит мою правоту! — воскликнул р. Элиэзер.

Раздался Бат-Коль:

— Зачем противитесь вы словам Элиэзера? "Закон всегда на его стороне".

Встал р. Йегошуа и говорит:

— Не в небесах Тора. Мы и Бат-Колю не подчинимся!

Встретился после этого р. Натан с Элией-пророком и спрашивает:

— Как отнеслись на небе к этому спору?

Отвечает Элия:

— Улыбкою озарились уста Всевышнего, и Господь говорил: "Победили Меня сыны мои, победили Меня!"

К содержанию

© Netzah.org