Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ

АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты

К содержанию

Недельная глава "Ки Таво"

ДЕТОВОДИТЕЛЬ К ДИАЛОГИКЕ («Ки Таво» 5764)

Соавторы Творца

В недельном чтении «Ки Таво» приводятся благословения и проклятия, которые уготовал Всевышний Израилю в зависимости от того, как тот поведет себя, прибыв в землю Кнаан.

«И будет, если ты будешь слушать голоса Господа Бога твоего, чтобы соблюдать и исполнять все заповеди Его, которые я заповедую тебе ныне, то поставит тебя Господь Бог твой выше всех народов земли». (28.1)

«И будет, если не будешь слушать гласа Господа Бога твоего, чтобы строго исполнять все заповеди Его и уставы Его, которые я заповедую тебе ныне, то придут на тебя все проклятия сии и постигнут тебя». (28.16)

Между тем начинается это перечисление грозных проклятий и благословений следующими примечательными словами: «В день сей Господь Бог твой заповедует тебе исполнять все эти уставы и законы: соблюдай и делай их всем сердцем твоим и всей душою твоею». (26.16)

В мидраше Танхума («Ки Таво» 1) в связи с этими словами говорится: «Каждому, кто соблюдает заповедь поистине, это засчитывается, как будто он сам даровал ее на горе Синай, как сказано: «Соблюдай и делай (сделаешь их)» (Двар 26, 16). Что значит «делай (сделаешь) их»? То, что каждому, кто исполняет Тору и соблюдает ее поистине, засчитывается, как будто он сам создал ее и даровал на горе Синай» (Танхума «Ки Таво» 1)

Удивительное дело, соблюдение заповедей превращает человека в соавтора Торы! Как это следует понимать?

Здесь мы сталкиваемся с определенным парадоксом союза еврейского народа со Всевышним, который является вполне партнерским союзом. Действительно, сразу за приведенными словами сказано: «Господа превознес ты ныне, чтобы был Он тебе Богом и чтобы ходить по путям Его и соблюдать уставы Его. И Господь превознес тебя ныне, чтобы был ты Ему особым народом, как Он говорил тебе, и чтобы соблюдал ты все заповеди Его» (26.17-18).

«Господа превознес ты… и Господь превознес тебя». В избрании имеется определенная симметрия. Действительно, ведь не только Бог избрал Израиль из всех народов земли, но и Израиль избрал Единого Бога из всех богов народов земли. Во всяком случае, как и многие другие народы, упомянутые в известном мидраше, теоретически Израиль мог бы и не принимать предложения Всевышнего.

Но раз так, то Тора является знаком взаимного завета. Выполнение заповедей поистине единяет обе стороны союза. Брачный союз, которому мудрецы и пророки уподобляют союз Бога с Израилем, предполагает равное отношение к тому контракту, которым является Тора.

В этой «ктубе» записано, какие санкции последуют за измену и отпадение: «Пошлет Господь на тебя проклятие, смятение и несчастье во всяком начинании руки твоей, какое ни станешь ты делать, пока не будешь истреблен, пока не погибнешь вскоре за злые дела твои, за то, что оставил ты Меня». (28.20)

Но не только эти слова записаны в той «ктубе», которой является Тора, и не только за эти слова совместно отвечают обе стороны. Вся Тора, при ее соблюдении Израилем, становится – подобно имуществу супругов – полным достоянием Израиля, и потому вступают в силу слова: «Каждому, кто соблюдает заповедь поистине, это засчитывается, как будто он сам даровал ее на горе Синай, как сказано: «Соблюдай и делай (сделаешь их)» (Двар 26, 16).

Как бы то ни было, евреи приняли иго заповедей. Однако, как мы видим, тот, кто выполняет заповеди поистине, оказывается законодателем в той же мере, как и Всевышний, он принимается в соавторы Священного Писания. А тем самым Израиль оказывается равнозначным партнером Всевышнего.

В этом отношении иудаизм выглядит явственно взрослее своих дочерних религий: христианства и ислама. Вопреки собственной заявке, христианство и ислам возлагают на своих носителей меньше ответственности, нежели иудаизм, они видят миссию человека менее значимой, чем видит ее еврейская традиция.

Действительно, слово «ислам» означает покорность. Само понятие союза, завета, т.е. равнозначного партнерства с Богом у мусульман отсутствует. Что же касается христианства, заимствовавшего из иудаизма идею завета, то в нем религиозная миссия человека ограничена исключительно собственными интересами спасения.

Центральная миссия христианина (его спасение) на глубинном онтологическом уровне совершается не им, а главное, объективно существует вне его. Христианину следует только приобщиться к победе Всевышнего, раз и навсегда свершившейся и от его усилий никак не зависящей. Но еврей, который вроде бы исполняет навязанные извне действия, как мы видим из приведенных слов мидраша, оказывается в подлинно партнерских отношениях со Всевышним – по существу, от него зависит судьба самого Творца. Как сказал в этой связи Мартин Бубер: «на земле решается судьба Бога».

Трудно подыскать высказывания мудрецов, которые бы в явном виде выражали эту идею Бубера. Однако косвенных высказываний, подтверждающих подобную позицию, можно найти не так уж мало. К одному из таких традиционных высказываний безусловно можно отнести слова мидраша: «Каждому, кто соблюдает заповедь поистине, это засчитывается, как будто он сам даровал ее на горе Синай».

«Детоводитель» к Торе

Классическое христианство, как известно, представляет дело обратным образом, а именно, что не сыны Израиля, а именно чада Церкви являются носителями зрелого духа. Христианство считает выполнение заповедей Торы не сотворчеством Всевышнему, а рабским подневольным служением, имеющим чисто воспитательный смысл, причем самый примитивный. Классическое христианство воспринимает Закон как «детоводитель ко Христу» (Гал 3.24), т.е. как некое средство, призванное привести к достижению некоей цели.

В своей статье «Тайна Израиля» дьякон Кураев поясняет, что «детоводителем» именовался специальный слуга, который провожал ребенка до школы, следя за тем, чтобы тот не заигрался по дороге и добрался по назначению. При этом Кураев весьма образно развивает данную аналогию. Он пишет: «Народ полюбил Закон. Но эта влюбленность оказалась как раз неуместной, запоздалой. Если ребенок начинает капризничать у самых дверей школы, до которой он был долго и небеспроблемно веден педагогом, если он не отпускает сего "провожатого", не желает оказаться один на один с учителем, то он рискует остаться неучем. Всем нам знакомы детские слезы на пороге школы, когда родители уходят, оставляя малыша наедине с учителями. Если эти слезы воспринять слишком всерьез, если уступить минутному детскому капризу, то мы лишь повредим ребенку, лишим его будущего… Христиане озабочены тем, что иудеи остались "на второй год в первом классе", в классе Ветхого Завета: в этом классе учили довольно-таки жестоким вещам. И если иудеи так и останутся со своим ветхозаветным "буквариком" - то от них можно ждать самых неспровоцированных выплесков агрессии. Ну просто опять понравится им чья-то земля или жена - и снова они начнут вырезать "язычников"... А религиозной ненависти к иудеям у нас нет».

Приведенный взгляд христианства на иудаизм господствовал на протяжении веков. Между тем по своему характеру он чисто спекулятивный и вступает в явное противоречие как с буквой, так и с духом Библии. На самом деле христианские первоисточники вполне уживаются с идеей самоценности «Ветхого завета», так что теологии «детоводительства ко Христу» вполне можно даже противопоставить теологию «детоводительства к Торе».

В своем классическом виде такая теология была предложена Рамбамом, который писал: «все произошедшее с Иешуа Ганоцри и с пророком ишмаэлитов, который пришел после него, было подготовкой пути для царя Машиаха, подготовкой к тому, чтобы весь мир стал служить Всевышнему, как сказано: «Тогда Я вложу в уста всех народов ясные речи, и станут люди призывать имя Господа и будут служить Ему все вместе» (Цфания 3.9). Каким образом те двое способствовали этому? Благодаря им весь мир наполнился вестью о Машиахе, о Торе и о заповедях. И достигли эти вести дальних островов, и среди многих народов с необрезанным сердцем начали рассуждать о Машиахе, и о заповедях Торы. Одни из этих людей говорят, что заповеди эти были истинными, но в наше время потеряли силу, ибо даны были только на время. Другие, что заповеди следует понимать иносказательно, а не буквально, и уже пришел Машиах, и объявил их тайный смысл. Но когда придет истинный Машиах, и преуспеет, и достигнет величия, сразу все они поймут, что научили их отцы ложному, и что их пророки и предки ввели их в заблуждение».

Трудно сказать, в какой мере эта теология справедлива в отношении Магомета, который лукаво заместил Тору альтернативным источником, но в отношении Иисуса этот прогноз как раз вполне может оправдаться.

Действительно, Закон провозглашается вечным не только в ТАНАХе, но и в Евангелии. Например, в нагорной проповеди Иисус говорит: «Доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Мф 5.18). А в своем описании “кончины века” (Мф24.20) Иисус говорит: “Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимой или в субботу”. Из этих слов однозначно следует, что, во-первых, Иисус находил нарушение субботы чем-то крайне нежелательным даже под угрозой смерти, а во-вторых, предполагал, что евреи будут соблюдать ее до “кончины века”. В отличие от своего последователя Кураева Иисус не мог себе вообразить, будто бы Всевышний просто вводил Израиль в заблуждение, когда говорил: «Пусть соблюдают сыны Израилевы субботу, чтобы установить субботу в роды их заветом вечным. Между Мною и сынами Израилевыми она – знамение вечное, что в шесть дней создал Господь небо и землю, а в день седьмой перестал работать и отдыхал» (Шмот 31.13–17).

Многочисленные как христианские, так и еврейские исследователи показывают, что Евангелия не приводят ни одного случая нарушения законов Торы Иисусом, за исключением слов оправдания его учеников, срывавших в субботу колосья. При этом Давид Флуссер и Хаим Коэн считают, что, по всей видимости, речь шла не о срывании, а о подбирании колосьев, которое допускалось галилейским обычаем, но по поводу чего велись споры. И это при всем том, что евангелистам представлялось чрезвычайно важным показать, что Иисус находился в конфликте с «книжниками и фарисеями» по причине пренебрежения Законом.

То подлинно благоговейное отношение Иисуса к законам Торы, которое при всем их старании не удалось закамуфлировать евангелистам, в действительности вполне может воспитать в христианах почтение к «ветхозаветному букварику». А тем самым в какой-то момент Евангелие вполне может оказаться «детоводителем к Торе».

Маяковский сказал: «Будь я негр преклонных годов… я русский бы выучил только за то, что на нем разговаривал Ленин». Последователи Иисуса восхищаются им в не меньшей мере, чем Маяковский восхищался вождем мирового пролетариата. В этом отношении в сущности даже загадочно, почему чада Церкви не учат арамейский или иврит? Почему автор песни «Speak the language of the hebrew men» - израильтянин, а не американец?

В завершении мне остается только отметить, что сама идея «детоводителя» довольно жалкая идея, ибо она исходно воспринимает смежную сторону как служебный элемент, обреченный на исчезновение.

Единственную ценность теологии «детоводительства» можно усмотреть в ее способности послужить «детоводителем» к «диалогике», т.е. к такому принципу взаимоотношения Израиля и Церкви, который бы предполагал полное взаимное уважение сторон, а также сознание их дополнительности и пагубности любых попыток миссионерства.

К содержанию

© Netzah.org