Арье Барац. НЕДЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ ТОРЫ

АРЬЕ БАРАЦ

Недельные чтения Торы
Праздники и даты

К содержанию

Песах

ИСХОД И СМЕРТЬ (Песах 5765 - 28.04.2005)

Неожиданная аллегория

Последний день Песаха совпадает с днем прохождения сынов Израиля по дну Ям-Суф. В этом событии позволительно усмотреть последний акт рождения народа Израиля, которому традиционно уподобляется исход.

Но если исход сравнивают с рождением, то не менее осмысленно сравнить его также и со смертью, т.е. с переходом души в мир Истины. Ведь в свете тех исследований околосмертного опыта (ОСО), которые начались проводиться чуть более 20 лет назад, можно сказать, что смерть и рождение очень похожи. Рождение человека (в широком смысле млекопитающего) как бы творилось по образу его умирания. Прохождение через черный тоннель подобно прохождению по родовым путям. Выход души из собственного тела напоминает выход младенца из тела его матери. Наконец, те же самые лица – те же родители, те же бабушки, дедушки и т.д. – радостно встречают сначала рожденного младенца, а впоследствии его душу, вышедшую из тела.

В этом смысле исход в той же мере может быть уподоблен смерти, в какой он уподоблен рождению: казни – это родовые схватки, но казни – это также и агония.

Таким образом, если традиционно исход из Египта (с кульминационным эпизодом прохождения через Ям-Суф) сравнивается с рождением, с прохождением плода по родовым путям, то его можно сравнить также и с прохождением души через «черный тоннель».

Если продолжить эту аналогию, то дарование Торы будет соответствовать встрече со Светом, а отправка разведчиков в Эрец Исраэль, после которой сыны Израиля в последний раз возопили «Не лучше ли нам возвратиться в Египет?» (Бемидбар 14.3), по всей видимости, будет соответствовать последней критической черте, когда возвращение в тело еще возможно.

В этом же смысле уместно сопоставить круг религиозных представлений, порожденных исследованиями околосмертных состояний, с представлениями иудаизма.

Откровение ХХ-го века

Прежде всего следует отметить, что на характере исследований ОСО исходно лежит определенное религиозное мировоззрение Нового времени, которое в следующих словах лаконично выразил Кант: «Все, что человек сверх доброго образа жизни предполагает возможным сделать, чтобы стать угодным Богу, есть лишь иллюзия религии и лжеслужение Богу».

Так Муди в своей книге «Свет с того света» (1988) пишет: «Воздействие ОСО, похоже, всегда одинаково: открыто неверующие до опыта люди впоследствии говорили, что твердо верят в Бога и высоко ценят духовное начало, как и те, кто верил в Бога всегда. После пережитого обе группы с уважением относились к религии, хотя это их отношение существенно отличается от узких и жестких установок большинства церковных учений. Через этот опыт они пришли к осознанию того, что вера не является, не может являться вопросом и делом одной «праведной» религиозной группы против других «неправедных» групп. Люди, прошедшие через ОСО, возвращаются в этот мир с убеждением, что вера заключается в вашей способности любить, но отнюдь не в доктринах или вероисповеданиях. Короче, они убеждены, что Бог великодушен намного больше, чем они полагали прежде, и что вероисповедание не имеет никакого значения» Реймонд Муди «Снова о жизни после жизни – Свет с того света» Москва 1998 стр. 326

Подобные выводы основываются на опытах некоторых фанатичных людей, которые распрощались со своим фанатизмом после того, как пережили опыт ОСО, в частности, на следующем свидетельстве молодого семинариста: «В том видении я понял, каким упрямым ослом я был, когда носился со всеми этими теориями, когда глядел сверху вниз на каждого, кто не был одного со мной вероисповедания или не подписывался под моими теологическими воззрениями. Многих моих знакомых ожидает большой сюрприз, когда они выяснят, что Господь не интересуется теологией. Похоже, Он кое-что находит забавным, не более того, потому что Он вовсе не интересовался моим вероисповеданием. Он хотел знать, что в моем сердце, а не в голове» 297

К аналогичным выводам склоняются также и некоторые другие исследователи ОСО. Так д-р Реннет Кинг пишет: «Работа над исследованием ОСО во многих отношениях изменила мою жизнь. Во-первых, я стал «духовнее». Не религиозным, нет, а духовным. В чем разница? Мудрец однажды сказал: «Религиозная личность следует учению своей церкви, в то время как духовная личность следует велению своего сердца». Изучение ОСО заставило меня поверить в это. Если вы изучите великие религии мира, то обнаружите, что за многими из них стоят подобные опыты. Какие основные послания несут нам люди, пережившие ОСО? Знание и любовь важнее всего на свете – вот эти послания. Это уже официальные религии привнесли свои догмы и каноны» 381

Муди также много говорит не только о важности любви, но и важности знания. Так в разделе «Ценность учения» Муди пишет: «Люди, находившиеся на грани смерти, начинают по-новому ценить знания. Некоторые говорят, что это результат обозрения жизни. Существо света сообщает им, что познание не прекращается со смертью; что знание можно взять с собой. Другие описывают послежизнь как царство страстного поиска знания. Одна женщина описывала то место как огромный университет, где люди заняты серьезными беседами об окружающем мире. Другой мужчина рассказывает о нем как о царстве сознания, где любое знание вам доступно… Такой краткий – и не взирая на это мощный - опыт обучения изменил жизнь многих из переживших ОСО. Короткое время, в которое им была открыта возможность тотального обучения, сделала их жадными до знания по возвращения в свои тела. Они часто меняют сферы своей деятельности или приступают к изучению серьезных наук. Однако ни один из известных мне людей, побывавших за чертой смерти, не гнался за знанием только ради знания. Скорее, все они чувствовали, что знание важно в том случае, если способствует обретению цельности личности. И опять-таки мы возвращаемся к теме ощущения всего и вся: знания порождают добро, если делают что-либо целостным» 292

Но почему теологию не отнести к такого рода знаниям? Почему «Бог не интересуется теологией»? Зачем теологию непременно связывать с фанатизмом, с «догмами и канонами», а не со знанием? Ведь первый интерес как раз представляют собой предметы, связанные с идентификацией Святящегося существа. По всей видимости, дело не столько в «теологии», сколько в том статусе, который она занимает внутри веры.

Между тем бросается в глаза, что в этих аспектах подход иудаизма как раз перекликается с религиозной картиной, возникающей на основании исследований ОСО.

В самом деле, с одной стороны иудаизм не очень дорожит «теологией», с другой он дорожит знанием. Действительно, учеба – это в сущности последняя эсхатологическая цель иудаизма. Так Рамбам пишет: «Не для того жаждали наши мудрецы и пророки наступления дней Машиаха, чтобы властвовать над всем миром или мстить народам, а также не для того, чтобы народы возвеличили их, и конечно же не за тем, чтобы есть, пить и веселиться, - а для того, чтобы могли без помех изучать Тору и познавать ее мудрость, дабы удостоиться жизни будущего века». (Законы царей 12. 4)

Причем жизнь будущего века опять же будет в значительной мере состоять из учения - из учения в небесной ешиве - «Ешиве шель-мала», в которой занимается также и сам всеведущий Господь, как сказано (в трактате Авода Зара (4.б): «первые три часа Святой, да будет Он благословен, сидит и занимается Торой».

При этом уместно отметить, что евреи выполняют заповеди не из фанатизма (хотя такие исполнители, конечно, также встречаются), а по слову Всевышнего. Иными словами, они хотят выполнить Его повеления, еще до того, как поняли, т.е. идеологически обосновали их значение. Они стремятся исполнять повеления Творца заранее признавая, что эти повеления могут быть лишены какого-либо объективного смысла, т.е. иметь какую-либо «теологическую» поддержку. В трактате «Перкей Авот» говорится: «Старайся выполнить незначительную заповедь наравне с важной, ибо не тебе знать награду за них».

Впрочем, открытие того, что в загробном мире ценятся не только знания, но также и любовь, что побывавшая там душа получает два послания, опять же подводит нас к иудаизму. Ведь иудаизм учит об откровении Всевышнего через два Своих Имени – милующее и любящее Четырехбуквенное Имя, и имя Элоким, отвечающее за разумное устройство мира, а тем самым и за знания.

Итак, опыт умирания и смерти, как он стал известен из исследований ОСО, можно признать очень близким опыту исхода сынов Израиля из Египта, так что их вполне можно использовать как образы друг друга.

К содержанию

© Netzah.org